Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

С красотой и величием все более-менее ясно, а как обстояли дела с точностью? Она прямо зависела от геометрии часов, изменявшейся в соответствии с временем года: чем длиннее был день, тем дольше длилась каждая из двенадцати его частей, и наоборот! В результате в античные времена встреча, назначенная через час, могла состояться через восемьдесят наших минут летом и через сорок – зимой! Эти «временные часы» использовались в течение практически всего года. Только те отрезки времени, что были замерены в дни солнечного равноденствия и использовались для астрономических исследований, приближались к точной продолжительности двенадцатой части двенадцатичасового дня, т. е. к нашим шестидесяти минутам. Но таким «равноденственным часам» предстояло войти в обиход только с появлением первых механических часов, в позднем Средневековье.


☛ СМ. ТАКЖЕ

Клепсидра (1500 лет до нашей эры)

Механические часы (1300 год)

1500 лет до нашей эры

Клепсидра

В клепсидре, изобретенной в Египте более 3500 лет назад, вода и время текут вместе, смешиваясь в единую субстанцию…


Течение времени не всегда было просто художественным образом, рождавшимся в головах гениев разных поколений – художников, писателей, поэтов, пытавшихся, как, к примеру, Ронсар, завоевать внимание прелестницы, пока не увяла ее красота. Время на самом деле текло в прямом смысле этого слова – в таком устройстве, как клепсидра.

Клепсидра из храма Амона в Карнаке, самая древняя из всех найденных археологами на сегодняшний день, – современница фараона Аменхотепа III, правившего Египтом в первой половине XIV века до н. э.; она хранится сейчас в Каирском музее. Благодаря этой находке изобретение водяных часов датировано весьма точно: письменные источники относят его к 1600 году до н. э.

Первые такие устройства были относительно простыми: градуированные сосуды с отверстием в основании, выпускавшим воду по капле. Это позволяло измерять истекшее время и отмечать интервалы. Название «клепсидра» происходит от греческого klepsydra, составленного из слов klepsein, т. е. воровать (можно вспомнить клептомана) и húdôr, или hydôr

, что значит вода. Клепсидра похищала воду и платила за нее временем: она была далеким предком наших таймеров и показывала, сколько минут утекло. Но было ли это измерение надежным?

Наши предки быстро обнаружили, что величина дебита в клепсидре не была постоянной из-за разного давления воды: чем меньше ее оставалось в сосуде, тем медленнее становилось течение. Первые усовершенствования, такие как шкала с уменьшающимися делениями, позволили частично устранить этот недостаток, но показания все равно остались весьма приблизительными. Только в III веке до н. э. Ктесибий Александрийский смог решить задачу, придумав устройство из трех сосудов: вода из источника наполняла первый сосуд и переливалась во второй, поменьше, в котором уровень воды сохранялся неизменным благодаря системе из поплавка и регулирующего дебит воды клапана. Получилось, что из промежуточного сосуда вода текла с постоянным дебитом в последний, служивший измерителем. Изобретение было воистину блестящим: водяные часы Ктесибия позволили людям контролировать время, хотя, конечно, не победить его. «О, вспомни: с временем тягаться бесполезно; оно играющий без промаха игрок, – писал Бодлер в “Цветах зла”. – В клепсидре нет воды, и вечно алчет бездна».


☛ СМ. ТАКЖЕ

Солнечные часы (1500 лет до нашей эры)

Механические часы (1300 год)

1000 лет до нашей эры

Счеты

Нам всегда казалось, что китайские счеты, к которым мы привыкли с детства, и есть древнейший калькулятор. Однако существовали и более древние приспособления.


Можно считать в уме или на пальцах: несомненно, самым древним инструментом счета был сам человек. Но однажды возможностей человеческого тела не хватило, и для расчетов потребовались другие инструменты. Древнейшим способом вычислений, следы которого найдены повсюду в мире, стали камешки, что отражено и во многих языках: слова «калькуляция», «калькулятор» восходят к латинскому calculus – «камешек». Предположительно, сначала числовое значение камня зависело от его размера, а позднее родилась идея расположить камни на плоской поверхности, чтобы облегчить вычисления: так появились абаки, счетные доски, название которых произошло от греческого слова abax, означавшего и счетную доску, и доску для игр.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука