Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

Основная трудность датировки этого изобретения состоит в том, что о нем остались лишь очень редкие упоминания в вавилонских, египетских, индийских, китайских и греческих письменных источниках. Несомненно, практика вычислений была столь обыденной, что никто и не подумал ее увековечить. Первые материальные следы этих действий относятся к более поздним временам. В литературе их описания можно найти у Аристофана, который в 422 году до н. э. в комедии «Осы» заставил героев дискутировать о дани, которую Афины ожидали от своих союзников: «Подсчитай сначала просто, не на камнях, а на пальцах…». Археология тоже столкнулась с хрупкостью следов этой деятельности: абаки чаще всего изготавливались из дерева, а уж рассчитывать на сохранность надписей мелом на доске или стене вообще бессмысленно. Самый древний счетный инструмент относится все к тому же V веку до н. э. и был найден на острове Саламин в Греции. Он представляет собой прямоугольную плиту из белого мрамора с параллельными линиями, начертанными на основе системы десяток и пятерок, вдохновленной, скорее всего, счетом на пальцах.

В китайских счетах использовались палочки для еды, а не камешки: счеты назывались suanpan (упрощенный китайский – 算 盤, традиционный китайский – 算盘), что буквально означает «поднос для счетных бирок». Это же слово обозначает и современные счеты. В том виде, в каком мы их знаем, они появились намного позднее, примерно в Х веке н. э., а первый трактат о вычислениях был написан только пять веков спустя! Однако при этом счеты Срединной империи были более продуманы, чем те, что использовались в греко-романском мире: помимо четырех основных действий, они позволяли извлекать квадратные и кубические корни и оперировать десятичными долями.


☛ СМ. ТАКЖЕ

Вычислительная машина (1642 год)

Компьютер (1936 год)

900 лет до нашей эры

Шкив

Первый известный в истории шкив был идентифицирован на ассирийском барельефе, датируемом первой половиной IX века до н. э.


Плутарх в «Сравнительных жизнеописаниях» рассказывал об изобретении, которое Архимед продемонстрировал перед царем Сиракуз Гиероном II: «Архимед выбрал одну из царских галер. С превеликим трудом многих рук ее вытащили из воды на землю, нагрузили как обычно и посадили на нее много народу. Сам же Архимед сел на некотором удалении и потом без особого усилия стал двигать рукоятку своей машины, состоявшей из блоков и веревок, и тянуть галеру, которая пошла, не качаясь, как будто бы плыла по ровной поверхности моря». И далее – о самомнении ученого: «Уверенный в силе своего изобретения, он хвастался, что, если бы у него была другая Земля, он бы подвинул эту по своему желанию и перешел бы на другую». Со временем эта история стала сюжетом многочисленных басен и легенд, превратив Архимеда в родоначальника подъемных механизмов: кто не слышал апокрифическую фразу «Дайте мне точку опоры и рычаг, и я переверну Землю»?

Но люди вряд ли терпеливо ждали, пока великий сицилийский ученый придумает и внедрит различные устройства как для строительства все более массивных зданий, так и для погрузки и разгрузки все более тяжелых и объемных грузов. На строительных площадках и в портах шкивы и рычаги очевидно, использовались и раньше. Датировка изобретения рычага, весьма затруднительна, и имени изобретателя (а может, изобретательницы) мы, скорее всего, никогда не узнаем. А вот некоторые следы истории шкива до нас дошли: его самое древнее изображение было обнаружено на ассирийском барельефе, показывающем осаду крепости царем Ашшурнацирапалом II (883–859 годы до н. э.) и солдат, которые обрезают канат подъемной системы на стене. Конечно, датировать эту конкретную битву тоже непросто, поскольку все правление кровожадного царя было отмечено весьма свирепыми войнами, но можно с уверенностью сказать: шкивы использовались людьми как минимум 3000 лет назад.

У шкива, несомненно, была долгая история; его бы не придумали, не появись колесо. Однако у этого изобретения были и блестящие прежде, о чем свидетельствует текст Плутарха. Идея искусного соединения двух, трех, четырех шкивов в единую систему первых подъемников оказалась воистину гениальной: усилия, необходимые для преодоления силы тяжести, действующей на объект, умножались на соответствующий коэффициент, и человек или животное могли таким образом выполнить работу, которая в одиночку была бы неосуществимой.


☛ СМ. ТАКЖЕ

Колесо (3500 лет до нашей эры)

700 лет до нашей эры

Акведук

Акведук придумали не римляне. Впервые он был построен за 400 лет до того, как появился в Вечном городе. Однако римские достижения не становятся от этого менее значимыми.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука