Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

Солнце оказалось удобнее: египтяне вычислили его движение, составив календарь из 12 месяцев по 30 дней, т. е. год включал 360 дней, к которым добавлялись еще 5 дней – эпагоменов, посвященных Осирису, Гору, Сету, Исиде и Нефтиде. Египетский год состоял из 365 дней и начинался в тот день, когда Сотис – Сириус – появлялся над горизонтом: это событие имело для египтян символическое значение, поскольку совпадало в целом с началом разлива Нила. Календарь был близок к естественному циклу природы. Однако из-за того, что солнечный цикл длится на самом деле 365,24 дня, в этом календаре тоже год за годом накапливался сдвиг: 15 дней за 60 лет и целый год за 1460 лет! Решение пришло гораздо позже, во времена правления Птолемея III. В 238 году до н. э. был издан Канопский декрет, постановляющий, что каждые четыре года следует вносить в календарь дополнительный день. Так появился високосный год.

История календаря на этом не закончилась. Римляне, взявшие на вооружение и солнечный, и лунный календари, к концу эпохи Республики получили такую путаницу, что Цезарь решил навести порядок: для настройки всей системы измерения времени и упорядочивания календаря в 46 году до н. э. был создан юлианский календарь. В него добавили еще 90 дней, и год стал длиться аж 455 дней! После убийства диктатора Марк Антоний добился того, чтобы месяц длиной в 31 день был назван июлем в честь Цезаря. Затем пришел император Август и тоже не смог удержаться – в календарь добавили еще и август, тоже длиной в 31 день – не мог же он быть короче! Вот так календарь порой не только измеряет время, но и служит политическим инструментом…


☛ СМ. ТАКЖЕ

Солнечные часы (1500 лет до нашей эры)

3000 лет до нашей эры

Воздушный змей

Первый «аппарат тяжелее воздуха» родился в Китае примерно 5000 лет назад. Воздушный змей ознаменовал начало покорения человеком неба.


«И тогда ты делаешь из своей жизни, своих идей и своей мечты… воздушных змеев» – очевидно, Ромен Гари [6] заметил это далеко не первым. Задолго до выхода в свет его романа «Воздушные змеи», возможно, еще в III тысячелетии до н. э. это чудесное изобретение взлетело в небо где-то в Китае – именно ему большинство экспертов приписывают идейное первенство в этой области. Доказательства можно найти в древних текстах и на многочисленных рисунках, а также в воспоминаниях западных путешественников: Марко Поло был в восторге от удивительных умений китайцев изготавливать воздушных змеев и управлять ими.

Следует заметить, что с самого начала воздушный змей был не просто симпатичной игрушкой для развлечения. Он и до сих пор имеет большое культурное и религиозное значение: позволяет людям не только демонстрировать радость и любовь к жизни (Ромен Гари не придумал ничего нового для своего героя Амбруаза Флери), но и призывать плодородие и отгонять злых духов. Воздушный змей выполнял и вполне утилитарные функции – работал пугалом на только что засеянном поле или помогал военным. Древние тексты содержат множество анекдотов на эту тему: например, генерал Хань Синь, один из героев-основателей династии Хань, использовал на заре II века до н. э. армию воздушных змеев, чтобы атаковать врагов. История, конечно, сомнительная, но…

Анекдот анекдотом, однако воздушные змеи годятся не только для развлечений. Например, японцы, заимствовавшие это изобретение в VI веке н. э., сделали соревнования шестиугольных воздушных змеев традиционными. В них строго соблюдалось правило – все змеи поднимаются в воздух одновременно, и выигрывает тот, чей змей остался в воздухе последним. В ходе соревнований допускались любые приемы. Например, атаковать противника непосредственно в воздухе, чтобы заставить упасть, или перерезать нитку осколками стекла. Во время Второй мировой войны обе стороны (в странах Оси – чаще всего японцы) использовали воздушных змеев для защиты от воздушных атак. Это были гигантские сооружения, удерживаемые с помощью стальных кабелей, – на их фоне бамбук и шелк первых змеев казались чем-то безнадежно устаревшим. К счастью, это длилось недолго: воздушный змей снова стал символом свободы, предназначенным, по выражению Ромена Гари, чтобы «потерять голову в небесах».


☛ СМ. ТАКЖЕ

Воздушный шар (1783 год)

Самолет (1890 год)

2000 лет до нашей эры

Мыло

Ответ на вопрос «почему мыло мылится» был дан относительно недавно, не более двухсот лет назад, однако история мыла началась еще 4000 лет назад в Месопотамии.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука