Читаем Все началось с колеса. Эволюция изобретений: от топора до лазера полностью

Бенджамин Франклин родился в 1706 году в Бостоне в штате Массачусетс и французом не был. Зачем мы это сообщаем? Этот выдающийся герой Просвещения навеки оказался связан с родиной Вольтера и прославился во Франции, как мало кто из иностранцев. Для многих даже сегодня он остается «Мудрецом из Пасси́», обитателем коммуны на западе Парижа – политик жил в этом знаменитом парижском квартале. Одна из улиц там до сих пор носит его имя: в честь двухсотлетия со дня рождения Франклину был установлен памятник, украшенных цитатой из Мирабо: «Этот гений освободил Америку и излил на Европу потоки света!» Англия, чьим подданным он был, по сравнению с Францией выказывает существенно меньше почтения, и на то есть причины: Бенджамин Франклин известен прежде всего благодаря роли, которую он сыграл в создании Соединенных Штатов. Можно было бы рассказать об этом столько интересного! Но мы ограничимся напоминанием, что все основные акты, определившие зарождение новой нации, носят его имя и узаконены его подписью: Декларация независимости 1776 года, договор 1778 года о признании и совместной обороне с Францией, договор 1783 года с Англией о признании независимости и победы повстанцев, и, наконец, наряду с другими, Конституция 1787 года, высший закон США.

Бенджамин Франклин занял столь выдающееся место в истории в том числе и благодаря достижениям, которые он совершил до того, как стать политиком и дипломатом. Он был сыном скромного торговца воском и свечами, но в родной Филадельфии сумел построить успешный бизнес – издавал в своей типографии весьма популярный ежегодник «Альманах бедного Ричарда». В 1748 году, заработав немалое состояние, он прекратил эту деятельность, к большому огорчению своей матери, которой возразил уже после ее смерти: «я предпочел бы, чтобы обо мне говорили “он принес пользу”, чем “он умер богатым”». Эту возможность быть полезным Франклин нашел в научной деятельности, расширив исследования в области электричества, привлекшие ученых с обеих сторон Атлантики. Его первая книга Experiments and Observations on Electricity, made at Philadelphia in America

(«Опыты и наблюдения над электричеством, сделанные в Филадельфии, Америка»), вышла в 1751 году. В ней были опубликованы письма к его лондонскому другу – ботанику Питеру Коллинсону. Книга принесла ему в 1753 году золотую медаль Копли – самую престижную награду Лондонского Королевского общества, членом которого он стал тремя годами позже. К тому моменту Франклин уже создал свое самое важное и знаменитое изобретение – громоотвод, состоявший из длинного железного стержня, соединенного с землей; это простое на вид устройство позволяло защититься от опасных, если не сказать смертельных, последствий грозы. Громоотвод принес своему изобретателю всемирную славу и репутацию спасителя человечества. Великий французский экономист Тюрго – а может быть, по другим источникам, энциклопедист Д’Аламбер, – сказал: «Он забрал молнию с неба и скипетр у тирана». В личности Бенджамина Франклина ученый и политик были нераздельны.


☛ СМ. ТАКЖЕ

Воздушный змей (3000 лет до нашей эры)

Батарея (1800 год)

1735 год

Хронометр

Изобретение хронометра чаще всего привязывают к одному человеку и одной дате: Джон Харрисон, 1735 год. Но на самом деле в этом лишь крошечная доля правды!


Хронометр вписан в длительную историю измерения времени, которая началась еще с древних клепсидр и включает в себя механические часы XIV века. Тем не менее, если вернуться к контексту и уровню технологической оснащенности, окружавшим его создание, то можно видеть, что хронометр появился в строгом соответствии с появлением новых видов человеческой деятельности и развитием науки в XVII веке. Александр Койре показал это в своей книге «Очерки истории философской мысли»: «Причины создания все более совершенных приборов для измерения времени имманентны развитию науки как таковому». Со времен Галилея время как физическая переменная, которая может служить членом уравнения, представляет собой серьезную научную задачу. По стопам Галилея пошли многие ученые, такие, как Марен Мерсенн во Франции или Джованни Баттиста Риччоли в Италии. Важный вклад внес и Христиан Гюйгенс в 1657 году, создав в соответствии с только что открытыми законами динамики часы с маятником. Они отбивали время «со столь точной регулярностью, что можно было бы их использовать и в море для измерения долготы».

Перейти на страницу:

Похожие книги

Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина
Происхождение эволюции. Идея естественного отбора до и после Дарвина

Теория эволюции путем естественного отбора вовсе не возникла из ничего и сразу в окончательном виде в голове у Чарльза Дарвина. Идея эволюции в разных своих версиях высказывалась начиная с Античности, и даже процесс естественного отбора, ключевой вклад Дарвина в объяснение происхождения видов, был смутно угадан несколькими предшественниками и современниками великого британца. Один же из этих современников, Альфред Рассел Уоллес, увидел его ничуть не менее ясно, чем сам Дарвин. С тех пор работа над пониманием механизмов эволюции тоже не останавливалась ни на минуту — об этом позаботились многие поколения генетиков и молекулярных биологов.Но яблоки не перестали падать с деревьев, когда Эйнштейн усовершенствовал теорию Ньютона, а живые существа не перестанут эволюционировать, когда кто-то усовершенствует теорию Дарвина (что — внимание, спойлер! — уже произошло). Таким образом, эта книга на самом деле посвящена не происхождению эволюции, но истории наших представлений об эволюции, однако подобное название книги не было бы настолько броским.Ничто из этого ни в коей мере не умаляет заслуги самого Дарвина в объяснении того, как эволюция воздействует на отдельные особи и целые виды. Впервые ознакомившись с этой теорией, сам «бульдог Дарвина» Томас Генри Гексли воскликнул: «Насколько же глупо было не додуматься до этого!» Но задним умом крепок каждый, а стать первым, кто четко сформулирует лежащую, казалось бы, на поверхности мысль, — очень непростая задача. Другое достижение Дарвина состоит в том, что он, в отличие от того же Уоллеса, сумел представить теорию эволюции в виде, доступном для понимания простым смертным. Он, несомненно, заслуживает своей славы первооткрывателя эволюции путем естественного отбора, но мы надеемся, что, прочитав эту книгу, вы согласитесь, что его вклад лишь звено длинной цепи, уходящей одним концом в седую древность и продолжающей коваться и в наше время.Само научное понимание эволюции продолжает эволюционировать по мере того, как мы вступаем в третье десятилетие XXI в. Дарвин и Уоллес были правы относительно роли естественного отбора, но гибкость, связанная с эпигенетическим регулированием экспрессии генов, дает сложным организмам своего рода пространство для маневра на случай катастрофы.

Джон Гриббин , Мэри Гриббин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла
Тринадцать вещей, в которых нет ни малейшего смысла

Нам доступны лишь 4 процента Вселенной — а где остальные 96? Постоянны ли великие постоянные, а если постоянны, то почему они не постоянны? Что за чертовщина творится с жизнью на Марсе? Свобода воли — вещь, конечно, хорошая, правда, беспокоит один вопрос: эта самая «воля» — она чья? И так далее…Майкл Брукс не издевается над здравым смыслом, он лишь доводит этот «здравый смысл» до той грани, где самое интересное как раз и начинается. Великолепная книга, в которой поиск научной истины сближается с авантюризмом, а история научных авантюр оборачивается прогрессом самой науки. Не случайно один из критиков назвал Майкла Брукса «Индианой Джонсом в лабораторном халате».Майкл Брукс — британский ученый, писатель и научный журналист, блистательный популяризатор науки, консультант журнала «Нью сайентист».

Майкл Брукс

Публицистика / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Прочая научная литература / Образование и наука / Документальное
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий
Империи Древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий

Книга американского исследователя Марка Эдварда Льюиса посвящена истории Древнего Китая в имперский период правления могущественных династий Цинь и Хань. Историк рассказывает об особой роли императора Цинь Шихуана, объединившего в 221 г. до н. э. разрозненные земли Китая, и формировании единой нации в эпоху расцвета династии Хань. Автор анализирует географические особенности Великой Китайской равнины, повлиявшие на характер этой восточной цивилизации, рассказывает о жизни в городах и сельской местности, исследует религиозные воззрения и искусство, а также систему правосудия и семейный уклад древних китайцев. Авторитетный китаист дает всестороннюю характеристику эпохи правления династий Цинь и Хань в истории Поднебесной, когда была заложена основа могущества современного Китая.

Марк Эдвард Льюис

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля
Исторические происшествия в Москве 1812 года во время присутствия в сем городе неприятеля

Иоганн-Амвросий Розенштраух (1768–1835) – немецкий иммигрант, владевший модным магазином на Кузнецком мосту, – стал свидетелем оккупации Москвы Наполеоном. Его памятная записка об этих событиях, до сих пор неизвестная историкам, публикуется впервые. Она рассказывает драматическую историю об ужасах войны, жестокостях наполеоновской армии, социальных конфликтах среди русского населения и московском пожаре. Биографический обзор во введении описывает жизненный путь автора в Германии и в России, на протяжении которого он успел побывать актером, купцом, масоном, лютеранским пастором и познакомиться с важными фигурами при российском императорском дворе. И.-А. Розенштраух интересен и как мемуарист эпохи 1812 года, и как колоритная личность, чья жизнь отразила разные грани истории общества и культуры этой эпохи.Публикация открывает собой серию Archivalia Rossica – новый совместный проект Германского исторического института в Москве и издательского дома «Новое литературное обозрение». Профиль серии – издание неопубликованных источников по истории России XVIII – начала XX века из российских и зарубежных архивов, с параллельным текстом на языке оригинала и переводом, а также подробным научным комментарием специалистов. Издания сопровождаются редким визуальным материалом.

Иоганн-Амвросий Розенштраух

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Образование и наука