Все норманны в Восточной Европе в XI веке. Между Скандинавией и Гардарикой

Слегка скорректируем последнюю версию, полагая, что Анна все-таки смогла встретиться с Изяславом Ярославичем в Майнце или Вормсе, только это ничего хорошего ей не принесло. Выше нами уже было высказано предположение, что Анна была дочерью Ингигерд не от Ярослава Хромого, а от ее любовника Эйлифа Рёгнвальдссона. В таком случае она могла умереть вовсе не от болезни, а при встрече со своим сводным братом, по прямому указанию последнего, с которого отец перед смертью взял соответствующую клятву.

В Софийском соборе Новгорода имеется гробница св. Анны – без всякого сомнения, женщины княжеского достоинства. Здесь же, кстати, находится гробница св. Владимира, старшего сына Ярослава. По остаткам ткани одежды св. Анны советские ученые датировали захоронение XI–XII вв. Долгое время считалось, что гробница принадлежит княгине Ингигерд. Разницу имен объясняли тем, что перед смертью Ингигерд (Ирина) могла постричься в монахини под именем Анна. Мнение это настолько прочно утвердилось, что на саркофаге в XV в. была даже сделана соответствующая надпись. Рассказ об этом имеется в Комиссионном списке Новгородской летописи под 6947 (1439) г.: «Того же лета архиепископ Еуфимии позлати гроб князя Володимера [Ярославича], внука великаго Володимера, и подписа. Тако же и матере его гроб подписа, и покров положи, и память им устави творити на всякое лето месяца октября в 4»[362].

Эта или, быть может, даже более поздняя надпись на саркофаге гласит: «Святая благоверная княгиня Анна, мать св. благоверн. кн. Владимира Ярославича, королевна шведская, Олава перваго шведскаго короля дочь, называлася в своей земле Ингигерда, которая прежде была невеста Олава, короля норвежскаго, потом супруга Ярослава Владимировича Новогородскаго и Киевскаго; преставилася в лето от С.М. 6559, от Р. Х. 1051; положены мощи ея в новогородском Софийском соборе»[363]

.

Однако после того как в Киеве было обнаружено настоящее захоронение Ингигерд, вопрос о принадлежности останков новгородской св. Анны вновь стал актуальным.

Гинзбург, обследовавший останки св. Анны, писал в своей работе следующее: «Эти “мощи”, специально изученные нами, представляют мумифицированный труп с довольно плохо сохранившимися мягкими тканями. Череп совсем обнажен от мягких тканей. Судя по обнаженной правой бедренной кости, можно предположить, что эта особа была довольно грациальная, о чем говорят и слабо выраженные на кости места прикрепления мышц. Однако рост ее, вычисленный по Пирсону, для женщины также довольно высок (около 161 см). Возраст этой женщины, судя по состоянию черепных швов (…) и по хорошему состоянию зубов, не может быть пожилым и, во всяком случае, не выходит за пределы возмужалости (Adulitas), а находится, по-видимому, в пределах 30–35 лет (…) Черепная коробка средней величины, довольно массивная, эллипсоидной формы, стоящая на границе долихо- и мезокефалии (черепной указатель 76.4). Расовый тип черепа европеоидный, приближающийся к северному, несколько смягченный половыми особенностями (…) Обращает на себя внимание то, что этот череп (св. Анны) очень похож на женский череп из гробницы Ярослава [принадлежащий Ингигерд], только он гораздо “женственнее”»[364].

Судя по возрасту останков на момент смерти (30–35 лет), это, конечно, не могла быть Ингигерд, умершая в более зрелом возрасте (ок. 49 лет), причем это мнение не может поколебать даже последующая корректировка возрастной оценки. Сегодня считается, что примененная археологами методика давала ошибку, омолаживая останки, в случае со св. Анной, примерно от двух до шести лет.

Во Франции в период Средневековья практиковались ранние браки. Считалось, что девушка может вступить в брак в 12, а юноша – в 14 лет[365].

Если считать, что Анна Ярославна вышла замуж за Генриха I в 15 лет (родилась ок. 1036 г.), то в начале 1076 г. (в святцах память по княгине Анне чтится 10 февраля), ей было примерно 39 лет. Как мы видим, предполагаемые сроки жизни Анны Ярославны довольно близки к возрасту св. Анны из гробницы новгородского Софийского собора, который, таким образом, может быть местом ее настоящего захоронения.

Впрочем, говорить об этом можно только предположительно, поскольку у нас нет данных генетической экспертизы, а есть лишь чисто визуальное мнение В. В. Гинзбурга.

Глава 57. Норги (Рэф Гестссон) в Новгороде (1040 г.)

А гордый стих и в скромном переводе

Служил и служит правде и свободе.

С. Маршак. «Я перевел…»

Известный исландский скальд Рэф Гестссон (Refr Gestsson) часто упоминался вместе с прилагательным ryzkr, что значит «русский»[366]. В данном случае это, конечно же, прозвище, которое могло означать человека, побывавшего в Гардарики или родившегося в Гардарики. Образование имен и прозвищ от этнических прилагательных было довольно распространено во всех странах норманнского мира. Высказывалось также мнение, что форма ryzkr была заимствовано из немецкого[367].