Читаем Все укрепрайоны и оборонительные линии Второй Мировой полностью

В конце второго дня обороны погиб командир роты лейтенант С.И. Веселов, но ряд ДОТов продолжали вести бой и на следующие сутки. И только после того, как у их гарнизонов кончились боеприпасы, фашисты блокировали ДОТы и взорвали. Из 258 бойцов и командиров 3-й роты роты чудом остались в живых двое (младший лейтенант Шаньков и пулеметчик Ф.А. Чиж).

Наиболее напряженные и длительные бои с противником вели воины 17-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона (командир – капитан А.И. Постовалов) в районе местечка Семятичи. Этот батальон по сравнению с другими имел больше готовых ДОТов, опорные пункты рот размещались компактно.

1-я рота этого батальона защищала центральную позицию опорного узла, в состав которого входили трехамбразурный ДОТ «Орел» под командованием лейтенанта И.И. Федорова, пулеметно-артиллерийские ДОТы «Светлана», «Сокол» и другие. Они были предназначены для защиты железнодорожного моста через Буг и шоссе на Семятичи. На этом мосту огнем артиллерии из ДОТов в первый же день войны был подбит вражеский бронепоезд.

ДОТ «Орел» сражался еще 12 дней. На 13-й день, когда кончились боеприпасы, фашисты его окружили. На предложение сдаться советские бойцы ответили отказом. Федоров обратился к бойцам: «Боевые мои друзья, советские воины не складывают оружия и не сдаются. Я предлагаю закрыть люки и остаться здесь до конца. Перед смертью споем наш партийный гимн». Фашисты применили газы, огнеметы, а затем взорвали ДОТ. Об этом рассказал израненный и обожженный боец Амозов, через несколько суток выползший из-под развалин ДОТа, и подтвердили местные жители.

Не менее героически сражались гарнизоны и других ДОТов. Так, старшина 2-й роты 17-го отдельного пулеметно-артиллерийского батальона А.С. Крюк, сражавшийся в ДОТе «Затвор», расположенном у деревни Мощена Королевская, позже вспоминал, что в первый день войны «к нам в командный ДОТ прибыл командир батальона Постовалов, который лично обстреливал из орудия немецкий бронепоезд, перешедший через реку Буг. Постовалов сам был наводчиком, когда танки пошли на ДОТ, и подбивал из орудия огневые точки противника».

Защитники ДОТов не только оборонялись, но и совершали дерзкие вылазки. Во время одной из них старшина С. Горелов и старший сержант Жир подбили штабную автомашину и доставили в ДОТ документы, радиостанцию, автоматы и другие трофеи. Комендант ДОТа 3-й роты младший лейтенант А.В. Еськов из засады возле шоссе убил проезжавшего в автомашине высокопоставленного немецкого офицера, после чего каратели сожгли деревню Слохи Аннопольские и расстреляли всех мужчин в возрасте от 16 до 60 лет.

Но положение защитников долговременных оборонительных точек в районе местечка Семятичи с каждым днем ухудшалось. Кончались боеприпасы, ДОТы разрушались огнем артиллерии прямой наводкой, взрывались саперами. Их гарнизоны травили газом, жгли огнеметами.

25 июня был блокирован ДОТ «Быстрый» младшего лейтенанта И.Н. Шибакова. Бойцы отбивались гранатами. Фашисты затопили нижний этаж, а затем пустили отравляющий газ, однако его гарнизон не сдавался. И только 29 июня фашисты взорвали ДОТ «Быстрый». Оставшийся в живых пулеметчик П.П. Плаксий вынес на плечах тяжело раненного командира И.Н. Шибакова.

Последним, 29 июня, был уничтожен ДОТ «Холм», находившийся в лесу западнее реки Каменка, обороной которого руководил политрук В.К. Локтев. Об этом в донесении командования 293-й немецкой пехотной дивизии сообщалось: «В одном ДОТе в лесу западнее р. Каменка был взят в плен политрук и согласно приказу расстрелян. Этот политрук принял на себя командование ротой 17-го батальона, в том числе и подчиненными ей ДОТами… Сам он находился в ДОТе «Холм»… Он был душой сопротивления противника в этом районе».

Несколько меньше известно о боевых действиях 16-го ОПАБ (командир – капитан А.В. Назаров), который занимал оборонительные сооружения, расположенные на участке границы между деревнями Крупица и Путковицы, включая Дрогичин.

Известно, что огневые точки 2-й роты этого батальона (командир – лейтенант И.И. Змейкин), а также взвод вкопанных в землю танков без двигателей под командованием старшего сержанта Синицына в первый день войны подбили несколько танков врага и отразили все атаки его пехоты. Но силы были неравны. Подвозя боеприпасы из пункта боепитания, погиб воентехник 1 ранга С.П. Федоров. На второй день обороны был убит политрук Кормич. До последнего снаряда сражались танкисты, и последним, предварительно уничтожив несколько немецких танков, погиб командир взвода Синицын. На шестой день от роты осталось лишь несколько раненых и контуженых бойцов. Так, в ДОТе младшего лейтенанта И.С. Антипова из 8 человек в живых остался только рядовой Гунько.

Несколько атак противника были отбиты гарнизоном ДОТа, расположенного на высотке у деревни Заенчики.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное