Читаем Все в мире поправимо… полностью

Мое нетерпенье, встречаясь с твоим,

В грядущее нас возвратит.

Где образ твой вечно неповторим.

Где нет ни потерь, ни обид.

А сердце полно доброты и надежд…

Почувствовав, как я влюблен,

Ты выйдешь из шороха белых одежд,

Как вышла Киприда из волн.

«…Я люблю тебя, как прежде…»

…Я люблю тебя, как прежде.

Как любит львицу старый лев.

Но в страхе замирает нежность,

Когда встает меж нами гнев.

И если я виновен в этом,

Прости несдержанность мою.

В твоей судьбе бушует лето,

И я продлить его молю.

А осень, что в меня вселилась,

Ветрами душу замела.

Любовь нам оказала милость,

Быть выше бед, обид и зла.

«Красоту отдали на продажу…»

Красоту отдали на продажу…

С молотка она вразнос идет.

Достоевский нам с упреком

Скажет:

«Кто же мир теперь

Для вас спасет?»

«Любовь не только возвышает…»

Любовь не только возвышает.

Она вершит и все решает.

И мы уходим в этот плен,

И не мечтаем о свободе.

Пока заря в душе восходит, —

Душа не хочет перемен.

«Я из отеля рано вышел…»

Я из отеля рано вышел

В апрельский звон,

В чужую речь.

Сияло солнце над Парижем

И Сена продолжала течь.

Все для меня здесь было внове —

И Нотр-Дам, и Тюильри.

И встреча с позднею любовью,

Зажженной от его зари.

Не потому ль Париж отныне

Мне стал милее во сто крат.

…Звучит в нем дорогое имя

И светит твой весенний взгляд.

«Как немыслимы без берега…»

Как немыслимы без берега

Даже малые моря, —

Так без твоего доверия

Невозможна жизнь моя.

«Если женщина исчезает…»

Если женщина исчезает,

Позабыв, что она твой друг,

Значит, мир ее кем-то занят.

До былого ей недосуг.

Если женщина пропадает,

Не веди с ней ревнивый торг.

Значит, кто-то другой ей дарит

Непонятный тебе восторг.

«Я нашу жизнь запомнил наизусть…»

Я нашу жизнь запомнил наизусть.

Все началось с единственного слова.

Давай опять я на тебе женюсь

И повторю все сказанное снова.

«Любовь во все века неповторима…»

Любовь во все века неповторима,

Хотя слова мы те же говорим.

Для женщины, что любит и любима, —

Весь мир ее любви неповторим.

Неповторимо ожиданье встречи.

В чужую ночь открытое окно.

И в той ночи неповторимы речи,

Что ни забыть, ни вспомнить не дано.

«Это как наваждение…»

Это как наваждение —

Голос твой и глаза.

Это как наводнение.

И уплыть мне нельзя.

«Пройдут года, пройдут года…»

Пройдут года, пройдут года,

Как майский дождь,

Как снег летящий…

Мы будем молоды всегда.

Ведь нету возраста у счастья.

«Я эти стихи для тебя написал…»

Я эти стихи для тебя написал.

Прочтешь – сохрани иль порви.

Душа твоя – это восторженный зал,

Где верят стихам о любви.

«Все, что было до тебя…»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности
Собрание сочинений. Т. 4. Проверка реальности

Новое собрание сочинений Генриха Сапгира – попытка не просто собрать вместе большую часть написанного замечательным русским поэтом и прозаиком второй половины ХX века, но и создать некоторый интегральный образ этого уникального (даже для данного периода нашей словесности) универсального литератора. Он не только с равным удовольствием писал для взрослых и для детей, но и словно воплощал в слове ларионовско-гончаровскую концепцию «всёчества»: соединения всех известных до этого идей, манер и техник современного письма, одновременно радикально авангардных и предельно укорененных в самой глубинной национальной традиции и ведущего постоянный провокативный диалог с нею. В четвертом томе собраны тексты, в той или иной степени ориентированные на традиции и канон: тематический (как в цикле «Командировка» или поэмах), жанровый (как в романе «Дядя Володя» или книгах «Элегии» или «Сонеты на рубашках») и стилевой (в книгах «Розовый автокран» или «Слоеный пирог»). Вошедшие в этот том книги и циклы разных лет предполагают чтение, отталкивающееся от правил, особенно ярко переосмысление традиции видно в детских стихах и переводах. Обращение к классике (не важно, русской, европейской или восточной, как в «Стихах для перстня») и игра с ней позволяют подчеркнуть новизну поэтического слова, показать мир на сломе традиционной эстетики.

Генрих Вениаминович Сапгир , С. Ю. Артёмова

Поэзия / Русская классическая проза