Всего один взгляд. Невиновный

— Замечательно. — Лорен потерла переносицу кончиком указательного пальца. — Тогда почему бы, Эрни, вам немного не поднапрячься и не посмотреть ее фамилию? Для меня?

— Да, сейчас посмотрим. — Он повернулся к компьютеру и застучал по клавишам. — Вроде она занимала номер пятьсот двадцать два… Так, погодите-ка. Ага, вот он!

Он развернул монитор к Лорен.

Обитательницу номера пятьсот двадцать два звали Оливия Хантер. Лорен молча смотрела на экран. Эрни указал на запись:

— Вот, видите. Оливия Хантер.

— Да, вижу. И в какую они поехали больницу?

— «Бет Израэль». Вроде бы так сказали.

Лорен протянула Эрни карточку с номером своего мобильного телефона.

— Позвоните, если вдруг вспомните что-нибудь еще.

— Непременно.

И Лорен помчалась в больницу.

Глава 31

Мэтт Хантер очнулся.

И увидел лицо Оливии.

У него не было ни малейших сомнений: это она, настоящая Оливия. Мэтт пребывал не в том состоянии, когда трудно отличить сон от реальности. Казалось, вся краска отхлынула от лица Оливии. А глаза красные, заплаканные. В них отчетливо читался страх. И единственное, о чем мог думать Мэтт в эту секунду, — не ответы Оливии, не ее объяснения, — а только: «Что мне сделать, как лучше поступить?»

Свет в комнате слишком яркий. Лицо Оливии, по-прежнему прекрасное, было обрамлено чем-то напоминающим занавеску для душа. Мэтт пытался улыбнуться ей. В голове пульсировала боль — так пульсирует палец после удара молотком.

Она смотрела на него. Мэтт заметил, что ее глаза полны слез.

— Мне так жаль, — прошептала Оливия.

— Я в порядке, — промолвил он.

Он чувствовал себя «немного не того». Наверное, обезболивающие, подумал Мэтт. Морфий или что-нибудь подобное. Ныли ребра, но боль была притупленной. Он вспомнил мужчину в номере отеля. Тэлли, с его иссиня-черными волосами. Вспомнил, как его парализовало, падение на пол, кастет.

— Где мы? — спросил он.

— В больнице «Бет Израэль».

Мэтт улыбнулся:

— А знаешь, я здесь родился. — Да, его определенно держат на каких-то лекарствах — мышечных релаксантах, болеутоляющих или чем-то еще в этом роде. — Что произошло с Тэлли?

— Он убежал.

— Ты находилась в его номере?

— Нет. Просто шла по коридору.

Мэтт закрыл глаза. Последняя фраза Оливии насторожила его. Как это понимать: шла по коридору? Он мучительно пытался собраться с мыслями.

— Мэтт?

Он открыл глаза, заморгал, стараясь сфокусировать взгляд.

— Ты была в коридоре?

— Да. Увидела, как ты заходишь к нему, вот и пошла за тобой.

— Так ты жила в этом отеле?

Не успела она ответить, как белые занавески раздвинулись.

— Ну-с, — сказал врач с пакистанским или индийским акцентом, — как мы себя чувствуем?

— На миллион баксов, — ответил Мэтт.

Доктор улыбнулся. На пластиковой карточке значилась его фамилия — Патель.

— Ваша жена сообщила, что на вас напали. Она считает, что нападавший использовал электрошокер.

— Судя по всему, да.

— Что ж, в каком-то смысле это даже неплохо. Электрошокером нельзя нанести существенных повреждений. Он лишь временно обездвиживает.

— Да, — пробормотал Мэтт. — Я родился под счастливой звездой.

Патель усмехнулся, сверился с какой-то картой.

— У вас также сотрясение мозга. Очевидно, трещина в ребре, но пока не сделали рентген, не могу с уверенностью определить. Впрочем, это не суть важно, сильный ушиб, трещина или перелом. Лечится полным покоем. Я уже дал вам обезболивающее. Наверное, понадобится еще.

— Хорошо.

— Хочу оставить вас здесь на ночь.

— Нет, — сказал Мэтт.

Патель удивленно поднял голову:

— Почему?

— Мне надо домой. Жена за мной присмотрит.

Патель взглянул на Оливию. Она кивнула. Врач откашлялся.

— Вы должны понимать, я этого не рекомендую.

— Мы понимаем, доктор, — заверила Оливия.

Врач из какого-нибудь телесериала непременно стал бы спорить, удерживать пациента, стремящегося домой. Патель был не таков. Просто пожал плечами и заметил:

— Ладно. Подпишите бланк о выписке и можете идти.

— Спасибо, доктор, — сказал Мэтт.

— Желаю удачи.

— И вам тоже всего хорошего.

Врач ушел.

— Полиция здесь? — спросил Мэтт.

— Уехали, но обещали вернуться.

— Что ты им сообщила?

— Не много, — ответила Оливия. — Они решили, это разборка на почве супружеской ревности. Ты застукал меня с другим мужчиной, в этом роде.

— А что с Сингл?

— Ее арестовали.

— Что?!

— Она пригрозила портье пистолетом, пытаясь прорваться к лифту.

Мэтт покачал головой:

— Мы должны внести за нее залог.

— Она сказала, что не надо. Сама с ними разберется.

Он попытался сесть. Боль пронзила затылок, словно ножом.

— Мэтт?

— Ничего. Я в порядке.

Он не лгал. Бывало и хуже. Избивали его сильнее. Даже не сравнить. Это пустяки. Он вытерпит. Мэтт медленно сел и встретился взглядом с Оливией. Та смотрела виновато.

— Произошло что-то плохое, да? — спросил Мэтт.

Оливия тяжело вздохнула. На глаза ее снова навернулись слезы.

— Пока еще не знаю, — пробормотала она. — Но да… В общем, да. Все очень плохо.

— В полицию обращаться будем?

— Нет. — Крупные слезы покатились по ее щекам. — Не стоит. До тех пор, пока не расскажу тебе все.

Мэтт свесил ноги с кровати.

— Тогда пошли отсюда к чертовой матери, и поскорее!