Всё будет хорошо, обязательно

Еды становилось всё меньше.

Проходя через наш городок, немцы разграбили магазины. Во всей округе не осталось ни единой курицы. А если бы хоть одна осталась, мама бы её ни за что не забила. Яйца были на вес золота. Но мы нашли одну мёртвую курицу. Мама её ощипала и разрезала на куски. Собрала вытекшую из неё кровь – совсем немного! – и смешала с мукой. Мы ели курицу, приготовленную с луком. Мы ели её два дня, всемером. Но всё равно были голодны так, что сосало под ложечкой и болел желудок. На третий день мама сделала из муки с куриной кровью колбасу. Она отрезала от неё тонкие кружочки и жарила на сковородке.

С луком, конечно. Вкусно это не было, но все съедали свою порцию до конца. Даже Клара. И теперь нам разрешали после еды облизывать тарелки.

– Может быть, всё-таки стоит перебраться куда-нибудь в другую местность, – как-то раз сказала мама. – Так, ненадолго, на месяц-другой. До конца войны. До тех пор, пока все солдаты отсюда не уйдут и всё не станет по-прежнему.

На следующий день мы ели одну картошку с луком. В какой-то момент папа перестал жевать и посмотрел в глаза каждому из нас по очереди.

– Придётся отсюда уехать.

– Куда? – спросил Жюль.

– Туда, где безопасно? – спросила я.

Папа ответил не сразу.

– Да, мама? – обратилась я к маме.

– Да, Алиса, туда, где безопаснее!

Я задумалась о том, что значит безопаснее и достаточно ли это безопасно. Ведь опасно – это безопаснее, чем очень опасно.

– И когда мы отправляемся?

– Сегодня ночью.

Я стояла в глубине сада, и мне казалось, что война далеко-далеко. Я стояла под яблоней и смотрела вверх. Листики дрожали на ветру. Время от времени солнце заглядывало мне в глаза, словно пыталось подразнить.

Я попробовала вонзить лопату в землю под яблоней. Вскочила на неё обеими ногами. Попрыгала, но это не помогло. Я слишком мало весила. Когда лопата сильно наклонилась, я отскочила в сторону.

– Что ты делаешь?

Это был Оскар. Он подошёл ко мне, и я думала, что он сейчас засмеётся. Но нет.

– Хочу вырыть яму и спрятать вещи. Чтобы они сохранились до нашего возвращения.

– Какие вещи?

Я подняла джутовый мешок, лежавший у ствола, и протянула Оскару. Оскар открыл мешок. Я-то, разумеется, знала наизусть, что там лежит.

Платье Розы. Небесно-голубое, с бантом на спине.

Кукла, с которой я уже давно не играла. Но всё-таки.

Книга сказок с самыми красивыми на свете картинками.

Земной шар.

А внутри земного шара – письма от Йоханны. И фотография всей нашей семьи, сделанная в прошлом году.

Я немного смущалась, не знаю почему. Оскар невесело улыбнулся и положил мешок на землю. Протянул руку и взял у меня лопату. За пять минут вырыл для меня идеальную яму.

– Вот, яма твоей мечты, – сказал он.

Оскар ушёл, и я осталась наедине с ямой и всем тем, что мне так хотелось сохранить.

Я ещё раз осмотрела свои сокровища. Открыла книгу со сказками на той странице, где была изображена девочка со спичками. Оглянулась, не смотрит ли кто, и поцеловала куклу. Свернула платье в колбаску, чтобы оно как можно меньше смялось. Погладила глобус и с трудом разняла половинки. Прочитала последнее письмо от Йоханны, но в нём речь шла только о лете. Об играх, и о веселье, и о том, как было жарко. Сейчас лето казалось таким далёким!

Дочитав письмо, я посмотрела на фотографию. Какие мы все серьёзные! Как будто знали, что нас ожидает. Незадолго до того, как фотограф нас снял, мы все очень смеялись над Кларой, которая нечаянно пукнула в полной тишине. Фотограф тогда рассердился. Хотя лица на фотографии были серьёзные, глядя на неё, я вспоминала, как мы смеялись. Над тем, как Клара пукнула.

Такими я и хотела запомнить всех нас.

9.

М

ы отправились в путь.

Не на юг и не на восток, потому что оттуда пришли немецкие солдаты. Не на запад, потому что там мы никого не знали. Мы решили двинуться на север, в Руселаре.

Там жил дядя Жеф, брат нашего отца.

Ночь теперь стала безопаснее, чем день. Поэтому мы не легли спать в положенное время. Обычно не ложиться спать в положенное время – это праздник. Но сейчас это не было праздником. Нам предстояло всю ночь идти пешком.

Мы взяли с собой тачку, наполненную пожитками. «Наполненную» звучит так, как будто там лежало много всего, но это было неверно. Только одеяла, полотенца, несколько кастрюль. Все, кроме Клары, несли по тючку с собственными вещами. Чтобы поменьше тащить, я надела два платья, одно поверх другого, и два свитера. Жаль, что невозможно сделать то же с обувью. Пальто на мне еле застегнулось.

Фонарь лучше с собой не брать, сказал папа. Другие семьи, покидавшие насиженные места одновременно с нами, тоже шли без фонарей. К счастью, появилась луна. Большая и круглая, она светила на нас с неба. Облака не заслоняли её, в этом нам повезло. И дождя тоже не было. Двойное везение.

Оскар толкал тачку. Они с папой будут подменять друг друга. Мама несла на спине Клару. Я шла рядом с папой.

– А дядя Жеф знает, что мы к ним идём?

– Нет.

– А у них хватит для нас места?

– Придётся им потесниться. Мы же родственники.