Всё будет хорошо, обязательно

Тут из кухни вышла хозяйка и замахала на нас руками. Мама вся съёжилась.

– Нет у меня для вас места, – сказала хозяйка. – Весь сарай полон беженцев.

Но лицо её не было сердитым.

– Мы ненадолго, – сказал папа, – нам бы хоть чуть-чуть отдохнуть.

Клара проснулась и села в своей тачке. Хозяйка посмотрела на её спутанные светлые волосы, на разрумянившиеся во сне щёки. И главное, заглянула ей в глаза. А потом заметила, что Мариетта беременна. Мариетта обхватила руками живот – казалось, она еле стоит на ногах.

– Ладно, отдыхайте, только не очень долго, – сказала хозяйка. – Принесу вам кофе и хлеба.

Она пустила нас в сарай. На полу лежало много одеял. Здесь и там из-под одеял виднелись лица с закрытыми глазами или взъерошенные затылки. Между спящими взрослыми ходили дети. Все места у стен были заняты, поэтому мы опустились на пол прямо посередине сарая. Фонс расстелил одеяло для Мариетты и помог ей сесть. Мариетта расплакалась, Фонс устроился рядом, обнял её и стал тихонько покачивать. Мама погладила её по плечу.

– Сейчас ты поешь, Мариетта, – сказала мама, – а потом ненадолго заснёшь. Всё будет хорошо.

– Какой у меня живот твёрдый, – тихонько простонала Мариетта. – Никак не отпускает…

У мамы в глазах мелькнул испуг. Они с Фонсом посмотрели друг на друга, но ничего не сказали.

Хозяйка принесла бутерброды. А чуть позже кастрюлю, полную кофе, и кружки. Вдобавок она дала нам целую плитку шоколада. Я чуть не расплакалась от счастья.

– Англичане нам очень помогают, – сказала хозяйка. – Пропитания хватает!

Мама обхватила её руку обеими ладонями.

– Мы вам так благодарны! Спасибо! Спасибо!

Хозяйка улыбнулась.

– Ладно, оставайтесь подольше. Что-нибудь придумаем.

Тут уже расплакалась мама.

Я сняла с себя верхнюю одежду, но быстро замёрзла. Потому что платье и всё, что под ним, было влажным от пота. Я залезла под одеяло, и сразу стало теплее. Звуки вокруг затихли, голоса теперь доносились откуда-то издалека. Меня словно окружил слой ваты, а через минуту я уже вообще ничего не слышала.

Мне приснилось, что я бегу по полю битвы. Будто мы играли в войнушку, но тут началась настоящая война. Паулюс, изображавший немца, бежал за мной следом. И непрерывно что-то кричал мне, чтобы испугать. «Беги-беги, я всё равно тебя догоню! Из-под земли достану!» И всякий раз, когда мне казалось, что я от него избавилась, он снова выныривал у меня под носом и кричал: «Вот видишь! Вот видишь!» Я опять бросалась наутёк. Мне хотелось взлететь, и в какой-то момент я и правда взлетела. Тут Паулюс превратился в настоящего немца и выстрелил в меня. Он стрелял и стрелял, а я летела всё быстрее и быстрее.

Я проснулась, потому что услышала настоящие выстрелы. Вылезла из-под одеяла и прижалась к папе. Вскоре мы все слиплись в один большой комок, как леденцы, полежавшие на солнце. За спиной послышался крик, явно женский. Мариетта сидела на полу, прижимая руку к животу. Солома под ней была совершенно мокрая. Её лицо исказилось от боли.

– Но это слишком рано, – простонала Мариетта.

– Девочка моя! – воскликнул Фонс. Он сел у неё за спиной, широко расставив ноги, обнял сзади и снова стал её как бы баюкать.

– Не надо! – сказала она. – От этого сильнее болит спина.

Фонс перестал покачиваться и шепнул ей что-то на ухо. Она кивнула и застонала теперь уже громко.

– Не бойся, Мариетта, я тебе помогу, – сказала мама и поправила ей волосы, прилипшие к потному лбу.

– А ты кому-нибудь уже помогала? – спросила Мариетта, еле переводя дыхание.

Лицо у неё было испуганное.

Мама ответила не сразу.

– Я несколько раз была на твоём месте, – сказала она, – и знаю, как это бывает.

– Но здесь так много народу, – охнула Мариетта. – Слишком много. И столько мужчин.

– Что поделаешь, Мариетта, мы не можем прогнать их на улицу, ведь там стреляют.

С улицы донёсся громкий выстрел. Я втянула голову в плечи, точно черепаха. А Мариетта выглядела так, будто пуля попала ей в живот. Стонала и тяжело дышала, пот лил с неё градом, словно в жаркий летний день. Мужчины отошли вглубь сарая. И дети тоже. Даже Роза, которая уже была взрослой. А я не ушла. Я хотела всё видеть, хотя мама и велела мне присоединиться к другим.

На коленях у Мариетты лежало большое полотенце, так что нам не было видно, откуда появится младенец. Мне всегда говорили, что детей находят в капусте. Больше меня не обманете! Я своими глазами видела, что ребёнок вот-вот родится из живота. Я совершенно точно знала, что дети появляются из дырочки, которая при этом становится всё больше и больше: из пупка. Мама сидела, сунув голову под полотенце, а Мариетта пыхтела и стонала. Я взяла её за руку. И сразу пожалела об этом: она так сжала мне ладонь, что у меня захрустели пальцы. В тот самый миг, когда мне показалось, что пальцы у меня уже точно сломаются, Мариетта испустила особенно громкий стон, и рука её разжалась. Мама достала из-под полотенца малюсенького ребёночка. Ребёночек был весь в крови и слизи. У меня широко открылся рот, я запыхтела носом. И не могла ничего сказать. Мама осторожно промокнула живот и спинку ребёночка другим полотенцем и передала малыша Мариетте.