Всё, что необходимо для смерти

Ночь перед решающей битвой Медина проводил на пустом цеппелине. «Крысиное гнездо» назначен флагманским, и в гущу боя они не попадут, но председатель Ортиз и начальник госбезопасности на борту — дело ответственное. Что ж, они будут наблюдать за исходом со стороны. В том, что победа будет за Распадом, никто уже и не сомневался.

— Ты был прав, — раздалось за спиной склонившегося над картами пилота.

От неожиданности Кирк вздрогнул и выронил карандаш, откатившийся под ноги Винтерсбладу. Тот поднял его, протянул Медине.

— Один я не выстою.

Кирк не видел полковника сутки, с их вчерашнего разговора, и был уверен, что тот, по своему обыкновению, где-то пьёт, а наутро появится чернее тучи, измотанный и раздражённый, однако не хмельной, хоть и в облаке ядрёного перегара. Но нет. От Винтерсблада несло сигаретным дымом, но совсем не пахло алкоголем. Хотя неизменная фляга всё-таки болталась при бедре. Медина молча забрал протянутый карандаш.

— Ну, давай, скажи, что ты же говорил, а я, самовлюблённый мудак, осложняю всем жизнь!

— Чем я могу помочь, Блад? — спокойно спросил Медина.

Полковник нервно прошёлся туда-сюда по гондоле управления, с тяжким вздохом плюхнулся в кресло пилота.

— Ты ведь не пойдёшь против Ортиза ради меня?

— Нет, не пойду.

— А убить за него готов?

— Я не убийца, Блад, я пилот. Но, если потребуется…

— Тогда помоги спасти жизнь ему, мне и Грин.

***

— А вы не понимаете? — идеальные брови императора в искреннем изумлении поползли вверх.

Полковник Барратт действительно не понимал. Не понимали и ещё четверо офицеров, участвующих в разговоре. Всех их среди ночи выдернули из постелей, приволокли пред ясны очи его императорского величества, не дав ни привести себя в порядок, ни даже толком проснуться.

— Кто такой этот адъютант? Слишком серьёзную информацию он передавал для того, чтобы добыть её самостоятельно, — продолжил свою мысль император. — Его принесли в жертву, бросили, когда Маскелайн раскрыл его махинации, а сами спрятались за его спиной.

— То есть вы думаете, что есть ещё крыса? — спросил один из офицеров.

Император хладнокровно кивнул.

— Я в этом уверен. И уже давно. Если враг каждый раз предугадывает наши манёвры, дело вовсе не в его проницательности. Мне непонятно другое: почему генерал, подозревая своего адъютанта, успел собрать целую папку доказательств его продажности, но ни словом не обмолвился об этом ни мне, ни тайной полиции? Почему сам решил разобраться с ним? И когда собирался рассказать нам, что завтрашний бой тоже продан?

— И что же теперь? Менять тактику боя? — поинтересовался Барратт.

— Распад осведомлён о нашей нынешней стратегии. Соответственно, мы сможем довольно точно спрогнозировать их тактику, так, полковник?

— Так точно, ваше величество.

— Что ж, тогда устроим для них сюрприз: выстроим свою тактику таким образом, чтобы разбить противника!

— Ваше величество, — вмешался один из офицеров, до этого молчавший, — мы в любом случае не можем быть уверены в победе. Это решающий бой, и Распад, конечно же, стянет все свои силы. А численное превосходство на их стороне.

— Именно поэтому мы должны разбить их, оставить без дирижаблей, без армии, без главнокомандующих, — спокойно отозвался император. — Сделаем это — и войне конец. Дальше дело будет за малым. А что касается численного перевеса: к утру здесь будет три десятка боевых цеппелинов союзной Тобриулы.

Офицеры удивлённо переглянулись.

— Вы думали, моя дочь, ныне принцесса тобриульская, нас не поддержит? Я подозревал, что в наших рядах крыса, поэтому вёл переговоры лично и в строжайшей тайне. А теперь, господа, у нас есть четыре часа, чтобы обсудить новую тактику. И, ради общей безопасности, никто из вас не покинет этот кабинет до самого боя. Остальные офицеры получат новые задания непосредственно перед вылетом. Барратт, вы — вместо Маскелайна, ваш цеппелин флагманский. Пусть думают, что я в гондоле управления, но я останусь на земле. Грин со вторым пилотом переназначить к Аддерли. Их задача — пройти через линию фронта к флагманскому дирижаблю Распада. Мне нужен сам цеппелин и живьём, для показательной казни, — Ортиз, генерал, госбезопасность, Винтерсблад и прочая подобная нечисть, которая там может быть. Так, теперь основные силы…

***

В последний момент всё изменилось. Перед вылетом нас с Юмансом и часть нашей пехоты переназначили на «Слепого кочевника», а его, в свою очередь, отозвали с передовой.

— Зачем четыре пилота на одном цеппелине? — недоумевал Юманс, пока мы шли к «Кочевнику».

— Четыре лучших пилота, лейтенант, — отвечаю, — значит, наше новое задание будет нелёгким.