Вскрывая душевные раны (СИ)

Снова глюки? Нет, это она, действительно она. Её прекрасный голос, который, исковерканный временем и моей памятью, мог только шёпотом звучать в моих самых желанных снах, на его первых нотах в груди что-то сжалось, я забыл, как дышать, только от её присутствия.

Вдох. Выдох. Спокойнее, спокойнее. Возьми себя в руки, тряпка!

Она прекрасна. Чёртов ангел! Она изменилась, но осталась прежней. Стала совершенной, словно законченной. Длинные волосы, к которым так и хочется прикоснуться, чтобы проверить тактильную память на прочность. Жемчужная кожа, наверняка такая же мягкая, но очень бледная. Только бы она была не больна. Аристократичные изгибы, точёные линии и изящные формы, но картину портила сквозившее от неё отчаяние, усталость, боль души. Я всё ещё мог понимать её с полувзгляда.

Она не обернулась. Не посмотрела на меня, будто я не достоин её. Она наверняка ждала меня все эти годы, а я только и делал, что ничего не делал. Мечтал, желал, думал, но сидел на месте. Идиот. Мне так хочется дотронуться до неё, но её взгляд в пол заставляет меня отвернуться.

Она не только похорошела. Она стала сильнее, это я почувствовал, когда наши занпакто скрестились. Она много занималась, но её изящное тело априори не могло сравнять наши силы хоть когда-нибудь. Я максимально сдерживал себя от своих обычных роковых ударов, пытался закончить эту бессмысленную битву, но она была намерена защитить своих так называемых друзей. Непоколебимость в её взгляде заставляла меня восхититься ею, невольно я подумал, что и её чувства угасли со временем. Казалось, от куколки двенадцатого отряда ничего более не осталось, но язык её тела не мог лгать мне. Её руки чуть дёргались, когда я был рядом на расстоянии вдоха и стреноживал её, а её дыхание сбилось.

— Ты арестована по приказу Главнокомандующего Готей-13 и капитана первого отряда Генрюсая Ямамото, — вот всё, что я способен был ей сказать в тот момент.

Надо уходить, уходить! Или я сейчас же накинусь на неё со своими нелепыми объятиями и сожму в руках так сильно, что сломаю уже навсегда. Мне так хотелось почувствовать ее ответный восторг и трепет от нашей встречи, первой за сто лет, и чтобы наши сердца бились в унисон от нахлынувших эмоций. Но она смотрела на меня, как на источник своей колоссальнейшей боли, и я не мог сносить этот так хорошо отрезвляющий меня взгляд.

Комментарий к Глава I. Сомнения *Омар Хайям

Итак, мы начали с малого. Я не буду расставлять здесь POV, т.к. эта часть полностью написана от лица Бьякуи, пропускающего через себя уже известные нам события. Но несмотря на это, повторяющихся диалогов и мест действий будет не так уж и много. Чтобы не стопорить сюжет и не подрывать ваш интерес к работе, часть будет небольшой, а главы будут выходить часто.

Желаю приятного чтения.

====== Глава II. Шрамы ======

Одна боль всегда уменьшает другую. Наступите вы на хвост кошке, у которой болят зубы, и ей станет легче.

Антон Павлович Чехов

Когда клинок предателя-Ичимару, которого она, по иронии судьбы, считала своим лучшим другом-мужчиной, пронзил её насквозь, я вдруг почувствовал, что значит умирать. Силы покидали меня с каждым мгновением, я перестал чувствовать и контролировать своё тело, хорошо, что оно приняло верное решение ринуться к падающей и истекающей кровью фигурке девушки, как только, так сразу. Мысленно успел поразиться тому, как я сдерживал всё это время себя от желания дотронуться до неё самому, по своей воле и инициативе, без рамок и ограничений. Как, а самое главное — почему? Какова причина моей воздержанности? Это ведь так по-человечески — желать в свою власть ту, что заставляет жить, а не существовать. Сейчас же вновь сжавшийся до бледного лица умирающей девушки центр моего мира медленно гас так же, как гас огонь жизни в её глазах.

Я вспомнил ту ночь, когда мы впервые спали рядом. Её испуганный голос и мольбу в глазах. Она желала избавиться от кошмаров, но всё, что я мог сделать, это обнимать её сотрясающееся в тихих рыданиях тельце, когда она засыпала на моей груди.

Больно ли умирать, Нацу? Теперь я знаю ответ на этот вопрос.

— Нацу! Нацу, ты слышишь меня?! Нацу, очнись!

Маска, которую я так тщательно создавал на протяжении нескольких десятков лет, окончательно треснула. Я тряс девушку, чувствовал, что мои руки дрожат, а дышать становится невыносимо больно от ожидания того, чего случиться не может. Она умирала и заставляла меня наблюдать за этим. Жестокая!

— …не очнётся, если Вы будете трясти её, — голос капитана Уноханы. Я не сразу смог понять о чём она говорить, и почувствовал её руку на своём плече тоже не сразу. Взгляд Рецу выглядел невероятно серьёзно, а мой, судя по её секундной реакции, — безумно. — Да Вы и сами не в лучшем состоянии.

Капитан Кьёраку со своим помощником еле отцепил мои пальцы и руки от Нацу. Я хотел сам её отпустить, чтобы Унохана как можно скорее приступила к её лечению, но моё тело меня не слушалось. Я могу мыслить здраво, но двигаюсь и воспринимаю происходящее вокруг с трудом. Это и есть шок?