Вскрывая душевные раны (СИ)

Капитан улыбнулась и вышла в коридор, направившись по своим делам. Я обернулся к Нацу. Ещё немного и её рука упадёт-таки, выпустив из своего невероятнейшего захвата мой рукав, поэтому я поспешил помешать такому варианту развития дальнейших событий. Взяв её ладонь в свою, я достал ткань своего косодэ из её кое-как сжатых пальцев одной рукой, второй подтаскивая к себе стул, на который и сел в ожидании пламенного монолога от девушки. Её пальцы были как всегда ледяными, и я решил их согреть хотя бы на ближайшие десять минут. К тому же само ощущение её ладошки в моей руке доставляло мне неописуемое удовольствие и спокойствие, и я самовольно решил, что позволить мне держать её руку было обязанностью Нацу за все те волнения, которые я пережил за эту неделю по её, между прочим, вине.

Мы молчали примерно минуту, пока я не решил заговорить.

— Моё внимание полностью принадлежит тебе.

Она вдруг нахмурилась, и мне в который раз захотелось прочесть её мысли. Наверняка в них можно найти схему вечного двигателя, если разобраться. То-то Куроцучи обрадуется.

— С каких пор Вы вместе с моим братцем вправе решать, где и насколько мне оставаться?

Она всё продолжала обращаться ко мне уважительно. Меня это немного задело. Я всеми силами удерживал себя от того, чтобы не назвать её просто Нацу, ведь не хотел досаждать ей этим обращением, пока мы конструктивно не поговорим. А она пошла дальше — величает меня господином капитаном Кучики Бьякуей.

— Когда мы одни тебе не обязательно обращаться ко мне на «Вы», — решил аккуратно исправить положение текущих и весьма плакучих дел. Выражение её лица вроде как выражало согласие. — Главнокомандующий Ямамото сразу после того, как предатель Айзен и остальные скрылись в Уэко-Мундо, поспешил связаться с твоим братом, чтобы объяснить ситуацию. Он также заявил, что не намерен возвращать тебя в Мир Живых, так как ты принадлежишь миру Общества душ, на что твой брат полностью и безоговорочно согласился, ещё и посоветовал запирать тебя в комнате, где нельзя использовать реацу, чтобы ты не сбежала. Главнокомандующий и я всецело поддержали его.

— Вот же ж…

Она нахмурилась, потом вздохнула, после чего несколько минут что-то обдумывала. Мне так нравилось наблюдать за эмоциями на её лице, что я не пытался не нарушать её мыслительный процесс даже своим дыханием, из-за чего время от времени его слегка придерживал и приглушал. Почему-то я вдруг подумал о том, что раньше не замечал такой эмоциональности, даже живости за Нацу, но моментально отмёл эту странную мысль за её ненадобностью.

— Ладно… — наконец вздохнула она. Я в удивлении поднял бровь. Она просто взяла и согласилась? Судя по своему поведению во время вторжения рёка в Сейрейтей, она перестала обладать немного раздражающим качеством «со всеми соглашением», даже наоборот, делает всё всем наперекор. Но и тут она меня удивила, и заставила заинтересоваться своей нынешней душевной организацией ещё больше.

— Ты действительно не станешь возникать? — на всякий случай спросил я, надеясь услышать от неё и аргументы «за» её решения.

— С чего бы это? Я вернулась домой, где меня, вопреки моим ожиданиям, не хотят убить. Здесь нет моего раздражающего брата, зато есть Рукия и мои знакомые и друзья, с которыми я не виделась сотню лет. И здесь я хотя бы дышать могу, а то в Мире Живых, где реацу есть от силы у десяти человек в городе, и абсолютно нет духовных частиц, я чуть ли не умирала от гипоксии.

Я молчал. Это было логично и до смешного просто. Она вернулась домой. Она назвала Сейрейтей домом, значит всегда хотела сюда вернуться. Эта мысль грела мне сердце. Нацу, ты и не представляешь, что можешь вытворить с этим бедным органом всего за пару минут.

— Как твои раны? — вдруг спросила она. — Ренджи говорил, что ты идёшь на поправку.

Я дёрнулся от её вопроса, машинально сжимая её ладонь, словно в этот самый момент судьба отнимет её у меня вновь, заставить исчезнуть, или даже… умереть… И думать о таком не желаю! А ведь я почти забыл о её идиотском поступке на утёсе. Зачем она только напомнила об этом? Вон и сама сжалась под моим тяжёлым взглядом.

— Не смей так больше делать, — холодно сказал я, от чего она слегка дрогнула, а затем нахмурилась.

— О чём это ты? Я просто поинтересовалась о твоём здоровье…

Действительно. Ты и не представляешь, как сейчас взбаламутила меня одним предложением.

— Ты поступила, как несмышленый ребёнок, подставив себя под удар. Неужели нельзя догадаться, что если ты способна была преодолеть такое расстояние за короткое вовремя со своею скоростью, то я и подавно смогу уйти из-под удара вместе с Рукией?

— Я поступила так по инерции, — тихо, ответила она, отворачиваясь к окну. Ну вот. Обиделась. Зато подумает над своим поведением. — И я поступила бы так ещё сотни раз, если бы подобное повторилось сотню раз. Когда дело касается безопасности дорогих мне людей я не стану прикидывать, каков шанс благоприятного исхода из ситуации, и кинусь защищать их, даже если буду глуха, слепа и без рук.

— А ноги ты себе оставила… — я вздохнул. Нет, она уж думать не станет.