Вскрывая душевные раны (СИ)

Первой оно, конечно же, нашло Лень. Потом услышало, как Вера спорит с Богом. А о Страсти и Желании оно узнало по тому, как дрожит вулкан. Затем Сумасшествие увидело Зависть и догадалось, где прячется Триумф. Эгоизм и искать было не нужно, потому что местом, где он прятался, оказался улей пчёл, которые решили выгнать непрошеного гостя. В поисках Сумасшествие подошло напиться к ручью и увидело Красоту. Сомнение сидело у забора, решая, с какой же стороны ему спрятаться.

Итак все были найдены: Талант — в свежей и сочной траве, Печаль — в тёмной пещере, Ложь — в радуге (если честно, то она пряталась на дне океана). Вот только Любовь найти не могли. Сумасшествие искало за каждым деревом, в каждом ручейке, на вершине каждой горы. Наконец, оно решило посмотреть в розовых кустах и, когда раздвигало ветки, услышало крик. Острые шипы роз поранили Любви глаза.

Сумасшествие не знало что и делать. Принялось извиняться, плакало, молило о прощении и в искупление своей вины пообещало Любви стать её поводырем. И вот с тех пор, когда впервые на земле играли в прятки…

Любовь слепа. И Сумасшествие водит её за руку…

Рангику стояла у окна в пустом кабинете капитана и наблюдала за облаками в небе. Её побледневшее и осунувшееся лицо, спрятанная под четырьмя слоями тонального крема, было хмурым настолько, что между складками на лбу собралось небольшое количество косметики.

Девушка не прогуливала свою работу. Напротив, она заполнила все отчёты вплоть до доставленных этим утром из первого отряда, тщательно читая каждый, надеюсь выудить хоть какую-то информацию о пропавшей подруге и недавно похищенной Орихиме Иноуэ. Более того, она уже почти месяц и капли алкоголя в рот не брала, как раз после той ночи, когда Кучики уложил её пьяную в своём поместье отсыпаться и трезветь.

Сейчас Мацумото обдумывала сложившуюся ситуацию. Главнокомандующий твёрдо уверен в предательстве подруги Ичиго и в её злых намерениях, которые та якобы собирается реализовать в Уэко-Мундо. Сама лейтенант, естественно, была настроена более лояльно и трезво, как бы двояко это не звучало. Она неплохо знала Орихиме, поэтому заставить её поверить в предательство целого Мира Духов со стороны простой как душевно, так и по социальному статусу девушки было бы весьма трудно.

Иноуэ похитили, Мацумото думала именно так. Вопрос следующий — зачем? Зачем одному из сильнейших существ их времени понадобилась эта малышка? Шантаж? Попытка настроить Общество душ против Ичиго? Иные цели? Может, кирпич на голову упал? Больше всего лейтенант десятого отряда боялась, что это связано с Нацуми.

Дверная ручка щёлкнула, прерывая мысленный поток девушки. Она обернулась и увидела у входа в кабинет его непосредственного хозяина.

— К тебе пришли, Мацумото, — оповестил её Тоширо и отошёл в сторону. В помещение вслед за ним вошёл Бьякуя.

Мужчина выглядел более нормально, чем себе иногда представляла Рангику. Аура холодности, серьёзный прямой взгляд, гордая осанка. Разве что черты его лица заострились, да глаза потемнели, как и чуть налившиеся мешки под ними. Но Мацумото смотрела глубже, сквозь выставленную в серых «зерцалах души» стену от внешнего мира. Как и Гинрей, она видела, как в сердце мужчина закипала безудержная ярость.

— Добрый день, капитан Кучики, — Рангику отдала честь и встала по стойке смирно. Хицугая обвёл взглядом её пустующий стол, потом проверил, не свалила ли она опять работу на него, в итоге посмотрел на непосредственного коллегу и заключил:

— Я оставлю вас. Вам есть о чём поговорить.

Дверь за юным капитаном закрылась с тихим щелчком механизма. В кабинете повисла тишина, медленно наполняющаяся напряжением.

Рангику молчала. Бьякуя говорить не спешил. Оба смотрели прямо друг на друга. Обоим не хотелось начинать разговор и вскрыть эти чёртовы душевные раны.

Наконец, капитан подал голос:

— Ты наверняка ненавидишь меня.

— Наверняка, — кивнула Рангику, нахмурилась и расслабила тело, скованное ранее армейской выправкой. — Для тебя это явно не новость. И навряд ли ты пришёл обсудить мою нелюбовь к твоей скромной персоне, — шипела подобно змее, что обжигается собственным ядом, лейтенантша.

— Как всегда убийственно права, — холодно ответствовал Кучики. — Странно, что ты говоришь со мной трезвая.

— Какой ты галантный сегодня, — Мацумото снова скривила лицо. — Пусть я и была тогда пьяна, но помню все свои слова. А ты, наверное, забыл, как только тебе в уши они влетели.

— Нет… я не забыл.

— Да неужели? — Рангику всплеснула руками. — Я говорила тебе, идиот, говорила, что она не будет рядом вечность, что ты убиваешь её изнутри своими псевдо благородными порывами и эгоизмом вместе с трусостью! Что она уйдёт, исчезнет, и только тогда ты поймёшь, каково это — жить с дырой в груди! Ну что, понял?!

— Понял, — покорно кивнул капитан. — Вот только от этого не легче.

— Именно… — прошептала Мацумото и села на диван. Прошла лишь минута их разговора, а она уже смертельно устала. Сил пререкаться не было даже с самой собой, не то чтобы с противным аристократишкой.