Вспомнить всё

Стопроцентно точного ответа на этот вопрос у Стаффорда пока не было, но, вероятно, закончив осмотр ЭВМ, он во всем разберется. Особенно ему хотелось взглянуть своими глазами на полную, подлинную подборку перфолент с данными, поступающими из внешнего мира во внутренний мир планировщика. Как только он разберется в них…

«Тут же запущу эту железяку снова, – с угрюмой решимостью подытожил он. – Сделаю то, чему обучен. За что получаю жалованье».

Ясное дело, для него это труда не составит. Схемы «Геникса-Б» он знал назубок. Сколько раз забирался внутрь, менял неисправные детали, перепаивал кабели… пожалуй, сравниться с ним в богатстве опыта не смог бы никто другой.

Потому эти четверо и обратились не к кому-нибудь – к нему, к Джозефу Стаффорду. По крайней мере, тут они не ошиблись.

– Жвачки не желаете? – предложил один из агентов ФБР, в то время как все пятеро шагали к десклу, к фаланге стоявших навытяжку перед дверью кабины охранников в безукоризненных, без единой морщинки мундирах.

С этими словами он, здоровяк с мясистым красным загривком, протянул Стаффорду на раскрытой ладони три небольших ярких шарика.

– Из автомата Сузы? – осведомился инженер.

– А как же, – усмехнулся агент, ссыпав шарики в карман спецовки Стаффорда. – Откуда ж еще. Безвредны? «Да – нет – возможно»… как пишут в экзаменационных листах.

Стаффорд нащупал в кармане один из шариков и осмотрел его в свете потолочного плафона спускающейся кабины.

«Сфера, – подумал он. – Яйцо… а вернее, икринка, ведь рыбья икра тоже округла. И тоже съедобна, а красить яйца яркими красками перед продажей – дело абсолютно законное».

А может, эти икринки изначально, от природы такого цвета?

– А не вылупится ли из них кто-нибудь? – небрежно, будто бы между прочим, заметил один из служащих ФБР.

Спустившись на строго охраняемые этажи, и он, и его спутники заметно насторожились.

– Кто же, по-вашему, из них может вылупиться? – полюбопытствовал Стаффорд.

– Птичка, – грубовато сострил тот из агентов, что пониже других. – Крохотная ярко-красная птичка, несущая нам радостную весть – великую радость для всего народа[36].

И Стаффорд, и инженер смерили остряка осуждающими взглядами.

– Вы мне Священное Писание не цитируйте, – буркнул Стаффорд. – Я с Библией в руках вырос и на любую цитату своей цитатой отвечу.

Однако такая синхронность мышления, такое точное попадание в такт его собственным рассуждениям, поразила Стаффорда до глубины души, заставила вмиг посерьезнеть – а ведь ему, Господь свидетель, и без того было не до смеха.

«Допустим, какие-то твари мечут икру. Нерестятся наподобие рыб, – подумал он. – Как известно, рыбы мечут совершенно одинаковые икринки тысячами, а уцелеть и дать потомство из них удается считаным единицам. Как много их пропадает зря… ужасно, ужасно примитивный способ размножения! Однако если икринками завалить весь мир, разместить кладки во множестве публичных мест – пусть даже уцелеет только малая часть, этого вполне хватит, доказано на опыте. На опыте рыб, населяющих воды Терры… а что годится для терранской жизни, сгодится и для внетерранской».

Подобные выводы вовсе не обнадеживали.

– Если вы собираетесь заполонить всю Терру, – заметив, как Стаффорд изменился в лице, заговорил не сводивший с него глаз инженер, – а ваш вид, существа с бог знает какой планеты, из какой звездной системы, размножается так же, как терранские холоднокровные… Другими словами, если вы отложили тысячи, даже миллионы небольших яиц в твердой скорлупе и не хотите, чтоб они бросались в глаза, несмотря на обычный для яиц яркий цвет… – Тут он снова запнулся. – Словом, вопрос только в инкубации. То есть в ее продолжительности и необходимых условиях. Как правило, оплодотворенные яйца, чтобы из них вывелось потомство, нужно держать в тепле.

– У ребенка в желудке тепла – хоть отбавляй, – заметил Стаффорд.

И еще эта штука, яйцо, – невероятно, но факт – соответствует всем законам о доброкачественности пищевых продуктов и лекарственных препаратов. Яйца ведь ничуточки не ядовиты… чистая, очень питательная, высококалорийная органика!

Вот только, если все это правда, внешняя оболочка таких твердых разноцветных «конфеток» должна выдерживать воздействие желудочных соков, иначе яйцо попросту растворится в них. Однако яйцо могут и разжевать. Пережевывания оно явно не выдержит, а значит, непременно должно быть проглочено целиком, как пилюля.

С хрустом раскусив надвое алый шарик, он выплюнул на ладонь пару крохотных полусфер и внимательно осмотрел их изнутри.

– Обычная жвачка, – заверил его инженер. – Как там: «жевательная основа, сахар, кукурузная патока, размягчающая добавка», – процитировал он, насмешливо хмыкнув, однако по его лицу скользнула тут же улетучившаяся, изгнанная усилием воли, тень облегчения. – Ложный след. Ложный, поверьте.

– Ложный, и лично я очень этому рад, – добавил самый низенький из оперативников ФБР, выходя из остановившейся кабины дескла. – Вот мы и на месте.

Подойдя к кордону вооруженной охраны в мундирах, он предъявил старшему документы.

– Мы возвращаемся, – сообщил он. – Продолжаем работу.