Вторая попытка

– Я и не ссорюсь, ma sær[171], я объясняю. Так ты говоришь, из молодых да ранних?

– Не в этом смысле.

– Он во французской школе учится?

– Нет, в русской. Но французский знает не хуже тебя. А еще английский, немецкий… Да он вообще очень необычный парень. Чрезвычайно взрослый и рассудительный для своих лет. И очень, очень работящий. Ему шестнадцать, а он уже на трех работах вкалывает, представляешь?

– Он из бедной семьи?

– Наоборот. Отец у него военный… Просто не любит сидеть сложа руки.

– И кем же он работает?

– Я же говорю: языки знает, репетиторствует. Потом… еще где-то по вечерам подрабатывает…

– Случайно не мальчиком по вызову?

– Стыдись, Седа! Ему же только шестнадцать!

– Значит, дешево за уроки берет. Смотри, как бы у учителя с ученицей чего-нибудь не вышло вроде пеленок…

– Не беспокойся, не выйдет. Я их наедине не оставляю.

– А как к нему твой супруг относится?

– О, с Сержем они спелись. У них какие-то общие дела в его ветерке[172]. Вроде как компаньоны. Я точно не знаю. Из Сержа ведь ни черта не вытянешь, пока сам не скажет. А он пока ничего не говорит. Только сказал, что у Владимира – светлая голова…

– Владимир? Красивое имя. А может, зря ты им поближе друг друга узнать не позволяешь, а, Офик? Судя по тому, что ты о нем рассказываешь, он просто завидный жених. Вот и обвенчали бы их досрочно, в виду форс-мажорных обстоятельств…

– Ты что, с ума сошла! Серж меня убьет! И потом, мы что, курды, что ли, чтобы пятнадцатилетнюю дочку замуж выдавать?

– Спасибо за намек, сестричка… Будешь ждать, пока им восемнадцать исполнится? Не слишком ли долго, Естер? За это время столько всего может приключиться…

– Ты это о чем?

– Я это о том, что парень он молодой, никаких обязательств перед вами не имеет, мало ли кто может ему приглянуться. Лаура твоя, конечно, девушка симпатичная, но, как говорится, клином на ней свет не сошелся. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю. Сама все время об этом думаю, но пока ничего толкового не придумала…

– Ладно, ты только до лета продержись, сестричка. А там я приеду, в месте что-нибудь насчет этого вундермунда сообразим.

– Вундеркинда.

– Ձեր ժամանկը սպառված է:[173]

Третий-лишний покосился на магнитофон. Магнитофон ответил кристально честным зеленым взором единственного своего глаза.

– Святая невинность знака качества[174], – хотел было разразиться саркастическим восклицанием третий-лишний. Но передумал. Черт его разберет, хоть и подключен этот ящик с проводками к телефонным кабелям, а вдруг возьмет и запишет. Объясняй потом, что ты не критиканствующий верблюд, а доброжелательный критик, всеми фибрами лояльной души радеющий за родную социалистическую промышленность… Третий-лишний вздохнул, опустил наушники на шею, закурил, подумал и решил не терять времени даром, пока эфир это позволяет, приниматься за отчет о проделанной работе немедленно. Но, увы, ГБ полагает, а междугородняя телефонная связь располагает. Звонок из Ленинграда еще одному старожилу черного списка (не путать со списком взятых под контроль абонентов!).

– Алло? Авенир Аршавирович? Здравствуй, дорогой! Это Лесневский беспокоит…

– Александр Николаевич? Ну, наконец-то! Как здоровье? Как семья? Как Лидия Петровна?

– Спасибо, все в порядке. Давай по существу, Авенир Аршавирович, время – деньги не только фигурально, но и буквально, если учитывать способ нашего общения… Значит так, оказия дошла в целости и сохранности, и произвела неизгладимое впечатление…

– Так ты согласен с его доводами?

– С некоторыми – да, с большинством – не очень, но это не важно, это же реферат. Впоследствии, в процессе работы над монографией, что-то придется купировать как недоказуемое, а что-то, наоборот, аргументировать на более обширном материале. Кстати, я был бы не прочь встретиться с автором, подискутировать, прояснить некоторые места…

– Какие, например?

– Да практически все.

– А говорил, кое с чем согласен…

– Согласен, что история России слишком мифологизирована и идеологизирована. Хотя она далеко не одна такая…

– Намек понял, Александр Николаевич. Возражений не имею. История Армении в этом плане мало чем отличается от истории России. Особенно это касается истории последних двух столетий…

– Что ж, спасибо за поддержку, Авенир Аршавирович. А не согласен я с некоторыми проморозовскими положениями в этом реферате. В частности с отрицанием факта татаро-монгольского нашествия на Русь. Автор, судя по всему, вообще считает существование монгольской империи мифом, держащимся на круговой конвенциональной поруке, как он выражается, «господ горе-историков». Согласись, это слишком… Или это его предложение называть вещи своими именами, невзирая на традицию, сложившуюся на основе мифов, преданий, легенд и прямых указаний власть предержащих неуков. Вместо Иван IV Грозный – предлагает именовать его Иваном IV Грязным Садистом; Петра Великого – Петр I Великий Помешанный, а Екатерину II и вовсе Екатериной II Великой Блудницей… Ну куда это годится?