Второй шанс

— Пока еще член моего экипажа. Окончательное решение не принято, но Примек Варвич дал понять, что готов покинуть борт «Баядерки» и уволиться.

— Почему?

— Не все ли вам равно?

— Если это из-за меня… — Ольга припомнила первый разговор, повторявшийся сейчас почти слово в слово.

— Если даже это из-за вас, то вас это не должно беспокоить. Старший помощник Примек Варвич нарушил корабельный устав. Нападение на пассажира. Вы сами были свидетелем драки. Кроме того, он нарушил еще один пункт — не заводить интриг внутри экипажа…

— Если так, то этот же пункт нарушила и я…И меня тоже можно… уволить…

Голос ее дрогнул. Уволить. Конечно, пока она здесь, ее никто и пальцем не тронет — куда увольнять-то?

— За что? За то, что вы позволили себе более близкое знакомство с одним из пассажиров? Пассажиры и члены экипажа — не одно и то же.

— И все равно. Я…

— Вы, как врач… докторка, более ценный член…специалистка экипажа, чем старший помощник, — огорошил женщину капитан. — Треть всех кораблей летает без старпомов. Но ни один не выйдет даже на околоземную орбиту, если в штате нет врача!

— Значит, я представляю большую ценность, чем…Варвич?

— Да.

— И значит, вы не отправите людей на его поиски?

— Зачем? — Гримо начал раздражаться. Что она к нему прицепилась? Можно подумать, ей небезразличен Варвич! Сама терпит возле себя этого смазливого студентика, сидит за ужином рядом с ним, слушает его треп… Нет, здесь все чисто, на пассажиров не распространяется табу. Но строить глазки одному и переживать за судьбу другого! Что за двуличие! Не будь «Баядерке» так сильно нужен врач, Гримо не смотрел бы на ее шашни сквозь пальцы.

— А вдруг с ним что-нибудь случилось?

— С кем? — Гримо переглянулся с пилотом и рассмеялся. — С Варвичем? Успокойтесь, докторка Крыж! Примек опытный выживальщик. Если бы вы знали, из каких передряг он выкарабкивался в молодости… Не волнуйтесь, все с ним в порядке!

— А если нет? — Ольга сама поражалась своему упрямству.

— Если нет, мы, конечно, отрядим добровольцев на поиски, — кивнул капитан. — Но только если он не вернется сам в течение трех суток.

— Но его уже нет трое суток!

— Значит, будем ждать, до пяти дней. И в любом случае, сейчас уже поздно что-либо предпринимать. До отбоя всего пара часов. А вот завтра утром мы подумаем… Понятно?

— Понятно, — Ольга одновременно ощутила злость и радость. Это ведь незнакомая планета! Неужели для этих людей человеческая жизнь уже не представляет ценности? Она где-то слышала, что при высадке на новую планету допускается гибель от одного до десяти процентов личного состава экипажа — мол, это вполне законная плата за открытие нового мира. Неужели Примек Варвич просто внесен в список «допустимых потерь»?

— Раз вам все понятно, можете идти… Рыжик, запускай второй вариант. Начальные параметры — скорость минус шестнадцать, ускорение плюс четыре, угол наклона три и восемь, крен девятнадцать-лево…Пошел!

С этими словами Гримо повернулся к женщине спиной, снова коснулся руками клавиатуры.

Ольга попятилась к выходу.

— До завтра, капитан, — сказала она и, не удержавшись, добавила: — И я не докторка, а доктор!

На этот раз ее слова проигнорировали.

Это было вчера. Завтра последний из пяти отмеренных капитаном Гримо день. Если к вечеру Примек Варвич не вернется, на рассвете капитан должен послать людей на его поиски. Но, хотя беспокоиться было рано, Ольга все равно не находила себе места.

Накинув поверх пижамы короткий комби-халатик, она встала с постели. Тихо прошла в медотсек, соединенный с ее каютой. Постояла немного над камерой, где лежало тело Равиля, проверила показания приборов, заменила почти опустевшую емкость с физраствором, немного подкрутила настройки. «Не забыть завтра еще раз попробовать простимулировать его мозг!» — мелькнула мысль. Время от времени Ольга раздражала спящий мозг пациента слабыми нейроимпульсами в надежде, что тот однажды очнется и среагирует на раздражитель. Даже простой скачок: «Больно! Мне больно!» — и то был бы победой. Нет, мозг жил, но лишь его задние и лобные доли, ответственные за физиологию. В психологическом Равиль д’Ор оставался овощем.

— Как же заставить тебя очнуться? — прошептала молодая женщина, глядя сквозь прозрачное окошечко на спокойное лицо с закрытыми глазами. Погружая сюда, Равиля побрили, но прошло уже несколько дней, и его подбородок, скулы и череп начали покрываться ежиком новых волос. Голове-то ничего, пусть отрастают, а вот борода и усы негигиенично. Надо как-нибудь его побрить. Но это завтра! Все завтра! А сейчас надо отдохнуть…

Хотя бы попытаться.

Она вернулась в каюту, села на постель, но ложиться не стала. Ее что-то тревожило.

«Баядерка» спала. Спали все, кроме вахтенного, ее и…

И кого-то еще.

Ольга встала. Плотнее запахнулась в халатик, подумала немного и взяла с полки парализатор. Табельное оружие ей было положено по штату — врач должен постоять за себя и своих пациентов! — но женщина ни разу им не пользовалась. И парализатор до сего дня просто лежал на своем месте. Она проверила уровень заряда. Чуть больше половины. Интересно, на сколько выстрелов хватит?