Второй том «Мертвых душ». Замыслы и домыслы

…встретила их жена, родная сестра Платонова, весьма миленькая на взгляд, белокурая белоликая, с выраженьем в лице прямо русским, также красавица, но также полусонная, как он. Кажется, как будто ее мало заботило то, о чем другой заботится, или оттого, что всепоглощающая деятельность мужа ничего не оставила на ее долю, или оттого, что она принадлежала по самому сложению своему к тому философическому разряду людей, которые имея <нрзб.> и чувства, и мысли, и ум, живут как-то вполовину (нижний слой);

Хозяйка Дома выбежала сама на крыльцо. Свежа она была, как кровь с молоком, хороша, как Божий день. Походила, как две капли, на Платонова, с той разницей только, что не была вяла, как он, но разговорчива и весела (верхний слой).

Правка эта была связана, по всей видимости, с оценкой А. О. Смирновой («она уж слишком жалка») и советом «дайте работу жене Костанжогло», которому Гоголь начал следовать в ходе переработки третьей главы. Дополнения эти (две вставки) между зачеркнутыми строками были вписаны карандашом, а затем обведены чернилами[376].

Появляется в результате правки в верхнем слое и «нравоучительный» диалог Платонова и Леницыной, вращающийся вокруг темы женского труда и русского и нерусского воспитания:

В комнатах мог только заметить Чичиков следы женского домоводства. ~ Сдать ее на руки чужеземной Гувернантке затем только, чтобы самой иметь свободное время для музыки. Нет, извини, брат, этого-то не сделаю.

Новой оказывается в верхнем слое тема соблазна и праздности как источника зла:

Много соблазну. Лукавый что ли миром ворочает, ей-Богу! Всё заводят, чтобы сбить с толку муж<иков>, и табак, и всякие такие …подмесь каприз<ов>, честолюбья, самолюбия и те мелкие личности, без которых не обходится ни один русской, когда он сидит без дела и нет решитель<но?> ничего.

А обличительная речь Костанжогло (Скудронжогло), направленная в нижнем слое против богоугодных заведений, отвлекающих от истинно христианского долга, в верхнем слое превращается в инвективу против европейских заимствований:

Вон опять один умник, что, вы думаете, у себя завел? Богоу<го>дные заведения, каменное строение в деревне? Христолюбивое дело! Уж хочешь помогать, так ты помогай всяко<му> мужику исполнить этот долг, а не отрывай его от Христианского долга (нижний слой);

А то ведь всякой механик хочет открыть ларчик с инструментом, а не просто. Он для этого съездит нарочно в Англию, вот в чем дело. Дурачье ~ И ведь глупей в сотеро (так. – Е. Д.

) станет после того, как возвратится из границы (верхний слой).

Появляется в окончательном варианте и лирический пассаж – раздумья Чичикова о «не фантастическом имении», центральным мотивом которых становится «терпение»: