Вверх тормашками в наоборот

  - Сорняковые скалы. Растут, где нет руки человека.

  Дара отрывает взгляд от сада и смотрит на Офу. Живо, с интересом.

  - Растут как сорняки? Очень интересно. И как от них избавляются? Рвут руками, бьют молотками на куски или корчуют лопатой?

  Хихикает. Ей кажется это смешным. Офа пожимает плечами:

  - Магия. Зачем надрываться, если можно сделать намного проще.

  - Ах, да! - девчонка хлопает ладошкой себя по лбу. - Как же я забыла-то! А это не истощает? Бесконечные магические ритуалы и прочие штучки-дрючки?

  - Иногда да, но это почти никого не останавливает, динь. Сила расплескана в воздухе. Бери и пользуйся.

  - Дара. Не называй меня госпожой.

  Офа вздрагивает инстинктивно. Она ослушалась. Удара не последует, но к этому привыкнуть так же тяжело, как и к тому, что человека можно называть по имени.

  Молча подходит к сорняковому камню, рисует в воздухе знак Прощения и сжимает пальцы в кулак. Дрожь и скрежет - негромкий, далёкий. Камень идёт трещинами, лопается на множество частей, но всё ещё хранит форму. Два резких движения раскрытой ладонью - маленький камнепад из падающих обломков. Три растирающих движения, словно мнёшь что-то в кулаке - и там, где торчал острый каменный клык, нет ничего, кроме бурьяна, земли да каменных крошек...

  - Здорово... - восхищенно тянет девчонка и кружит вокруг, как любопытный щенок.

  Офа рыхлит землю вокруг мимей, рвёт сорняки, расчищая место для куста, которому вскоре станет тесно на небольшой грядке.

  Небесный груз сидит на земле и плетёт венок из разноцветных нивяников. Затем подходит и одевает венок ей на голову. Отходит в сторону и любуется. Офа смущается, зеленеет сочно, до жарких слёз.

  - Я буду звать тебя Офелия, - серьёзно говорит девчонка.

  Офа неуверенно кивает. Свежие стебли нивяников плотнее прижимаются к волосам и зарываются поглубже, пуская корни-нити. Венок сливается с головой и становится частью причёски. Теперь месяца два ходить ей такой яркой, пока не закончится недолговечная сила срезанных цветов или не ударит мороз.

  Дара, кажется, заметила. Тянется рукой к венку недоверчиво. Офе хочется уклониться, но она не смеет. Лучше вытерпеть боль, если девчонка захочет вырвать с корнем цветы. Но она не захотела. Лишь прикоснулась и провела рукой.

  - Они... стали живыми?

  - Нет. - качает головой Офа. - Ненадолго стали частью меня. Месяца два-три...

  - Ты суперваза! - смеется Дара и хлопает в ладоши. - Сорванные цветы не стоят так долго!

  Для неё это открытие, откровение, чудо.

  - Как думаешь, можно быстро привести сад в порядок? - спрашивает неожиданно, переходя от бурного восторга к задумчивости. - Сделать его таким, как раньше? Ну, или почти таким...

  - Можно. Подожди,... Дара. Сейчас.

  Она замирает, сжимая плечи руками, сложенными крест-накрест. Босые ступни ловят вибрацию - послание ушло. Через несколько минут возле садовой калитки замаячили четыре зелёные фигуры.

  Они боятся войти в скрипучую дверцу. Переминаются и готовы удрать, но сила тверди сильна: тянут шеи, пытаясь хотя бы рассмотреть, что там, в саду, куда вход запрещён.

  Дара срывается с места и берёт на крючок своим небрежным:

  - Ну, что встали? Заходите!

  И калитку пошире, чтобы обзор получше... Ни один деревун не устоит - Офа знает. Идут, как цветки за солнцем.

  - Бируля, Киб, Нуава, Нинн, - называет по именам. Дара кивает каждому, улыбается.

  - А я Дара. Просто Дара.

  Вряд ли кто сразу сможет звать её так. Но время меняет всё. Постепенно.

  - Я хочу... - девчонка обводит руками вокруг, но можно и не говорить: они сюда пришли не только по зову или из любопытства. Это их жизнь, а не работа, хотя люди считают иначе.

  Через несколько минут они разбредутся, начертят знаки и начнут ритуал Преображения. Не тяжелый физический труд, а мастерство, когда каждая травинка, растение, веточка ложатся гармонично. Но первым делом - мимеи: тяга, от которой не избавиться и не преодолеть.

  - Иранна говорила, что мимеи кочуют, перемещаются, исчезают... Как думаешь, здесь они задержатся? Или однажды мы зайдём и не найдём их в саду?

  - Они не уйдут, пока рядом мерцатель. - Офа смотрит внутрь себя, прислушиваясь к песне и почти не завидуя братьям и сёстрам, которые знакомятся с мимеями. Она была первой, поэтому можно не огорчаться.

  Одна земля на всех - так учила её мать. Но порой жадность, ревность, собственничество перехлёстывают грань. Утешает одно: эти чувства есть у всех деревунов, и они борются с ними.

  - Пора! - взмахивает руками-веточками Нуава - и пять зелёных фигур разбредаются по саду.

  Нуава, Офа и Бируля избавляют землю от бурьяна, сорняковых камней, чистят кустарники. Давно пора: почти два года никто не заботился о растениях - одичали, захирели, разрослись как попало. Нинн и Киб обихаживают деревья. Растёт горка засохших веток и лишних побегов.

  Офа краем глаза видит, как стоит, открыв рот, Дара. Девчонка глаз не может отвести от плавных движений рук: взмах - падает ветка, пошевелили гибкими пальцами - полетели листья и мелкие веточки... Кроны становятся весёленькими, как разноцветные игрушечки.