Вы меня слышите? Встречи с жизнью и смертью фельдшера скорой помощи

— Забудьте. Все забудьте. Я ухожу.

— Хорошо, Фрэнк. Если вы так хотите.

— Еще с вами увидимся.

— Не сомневаюсь.

Перестрелка на улице — пугающе обыденное дело

Если не касаться аварий на магистралях, то больше всего общественность удивляется, беспокоится и испытывает уважение, когда «скорую» вызывают на ножевые и стреляные раны. Легко понять, почему. Это случаи, где фельдшеры становятся такими, какими люди видят их по телевизору: на самом-то деле мы другие. О таких вызовах коллег спросят на следующий день, они могут появиться в новостях.

Некоторые, так уж повелось, жаждут пугаться и восхищаться; насильственные нападения такую жажду утоляют. А вдобавок те же люди беспокоятся о том, как часто в современном обществе нападают; сетуют, что-де молодые бессмысленно гибнут; гадают, связаны ли жертвы с бандитскими шайками, с организованной преступностью, принимают ли наркотики; сокрушаются о лишениях и неравенстве — и, конечно, опасаются, что кто-нибудь знакомый пойдет по кривой дорожке. Все это только усугубляет и потрясение, и благоговение.

Что же до бригад скорой, скажу начистоту: кое-где происшествия с холодным и огнестрельным оружием могут быстро стать вполне обыденными. Поначалу их воспринимают как «важные поручения»: ведь они выходят за пределы опыта большинства людей. Но время идет — и отчетливее кажется, что все повторяется и, осмелюсь заметить, становится заурядным. Возможно, потому что на зов о помощи отвечают бурно — и часто несоразмерно тому, насколько опасны раны: армада машин «неотложки» может примчаться на место происшествия и обнаружить страдальца с порезом на руке. А то и потому, что даже когда раны серьезны, мы редко лечим помногу: даем кислород, перевязываем, вводим внутривенный катетер, быстро отправляем в подходящую больницу — и нас как не бывало, стоит только глазом моргнуть.

Колотые и стреляные раны могут в то же время принести неразбериху: хлопает сигнальная лента, воют сирены, светятся мигалки. Но и это все там, где требуется неотложная помощь, скоро становится обыденным, как смена приливов и отливов.

* * *

Место происшествия описывают нам ясно (такое даже непривычно).

МУЖЧИНА, ВОЗРАСТ НЕИЗВЕСТЕН. ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ РАНЕНИЕ. НЕ ДЫШИТ.

Это застает меня врасплох. Я перечитываю. Нет, сомневаться не приходится.

Я уже на машине скорой, мы едем по ночным дорогам, вот мы и на полпути. Первую половину смены ничего особенного не делали — привозили пациентов в приемный покой, направляли остальных к врачам общей практики. Мы не загоняли себя до пота, и я поспорил бы на любые деньги, что так же пройдет и остаток ночи. Но это лишь доказывает: если на выходе нажать зеленую кнопку, никогда нельзя ручаться, что за этим последует.

Ехать нам еще мили две. Там местный ночной клуб, и у него худая слава, и стоит он у перекрестка и культур, и почтовых индексов. Место назначения нам указали за несколько сотен метров, там уже безопасно. Мы направляемся туда и еще с одной бригадой и машиной ждем, когда позволят подойти.

Такой странный зазор бывает всегда. Случилось что-то плохое, кто-то срочно нуждается в нашей помощи. Мы на взводе, не знаем отдыха, готовы включиться в дело. Но мы ждем у себя в машинах, пока кто-нибудь не прекратит эту заминку. По радио играют веселую популярную песенку. Люди проходят мимо и смотрят на нас удивленно.

— Почему они не с пострадавшим? Я-то думал, врачи из скорой прямо бегом бегут…

Издали мы видим, как вспыхивают синие мигалки. А минутой позже нам передают:

ПОЛИЦИЯ НА МЕСТЕ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОДЪЕЗЖАЙТЕ.

Фельдшер быстрого реагирования и еще одна бригада срываются с места. Мы с напарником спешим за ними к клубу.

Место действия освещают лампы ближайших закусочных и заведений, торгующих на вынос. Улицу заполонили полицейские — и, когда мы появляемся, они оттесняют зевак назад. Так все и разворачивается. Мы находим пациента в переулке между рядами припаркованных машин. Полицейский фургон стоит на перекрестке — он перекрывает проезд и отбрасывает немного света на сумрачное место происшествия.

Здесь уж очень шумно: кричат, командуют толпе, что делать, неустанный грохот доносится с дальней дороги. Мои коллеги опускаются на колени вокруг пациента — на асфальт, посреди проезжей части, под синей мигалкой. Один из полицейских нажимает пострадавшему на грудь. Аптечки первой помощи, медицинские чемоданчики и кислородные баллоны кое-как разложены по кругу. Одежду пациента разрезают, когда мы появляемся. Крови совсем немного.

Наш коллега на машине появился всего на несколько секунд раньше нас, но он уже приложил электроды и надел на пациента маску мешка Амбу. Вызов передали верно: пациент не дышит.

— Мы улавливаем ритм: ЭАБП, электрическая активность без пульса. Ритм вполне рабочий, но я не могу ощутить пульс. У пациента во рту немного крови. Может ли кто-нибудь вытянуть ее аспиратором?