Выбор оружия. Повесть об Александре Вермишеве

Не слезая с коня, он объехал пепелище и стал кружить по саду в надежде увидеть следы, уводящие от дома. Напрасно. Ничего, что указывало бы на смысл происшедшего здесь.

Впрочем, смысл как-раз был ясен. Концы теперь будет трудно найти.

Опросили местных. Ответы сдавленные, уклончивые, разноречивые. Загорелось случайно... подожгли ночевавшие в усадьбе дезертиры... Пожар от божьей милости случается... От молоньи... пожарный год, небесный огонь... Жил в доме один человек, он и поджег, чтоб никому не досталось... Огонь - царь...

На вопрос, где Орлова и ее сын, куда делся Малов, услышали, что до пожара были живы, а после никто не видел.

«Орлову и ее сына надо искать в окрестных монастырях», - подумал вслух Александр.

Чтобы преградить мамонтовцам путь на Козлов, навстречу им был выдвинут сильный отряд. Но бой, разгоревшийся двадцатого августа у станции Никифоровка, успеха не принес. Наши отступили. Больше серьезных препятствий к движению на Козлов для казаков не было.

К двадцать первому наши части стали подтягиваться к Тамбову, стремясь прижать прорвавшихся туда белых с севера, востока и юга. Однако штаб фронта вследствие неудовлетворительной разведки и плохой связи с 56-й стрелковой дивизией, выделенной для борьбы с мамонтовцами, по-прежнему продолжал считать, что основные силы Мамонтов держит значительно южнее. 56-й дивизии даже было рекомендовано две из трех бригад развернуть покруче на юг и лишь одной бригадой идти на Тамбов.

Наши продолжали наступление на Валуйки, клином врезаясь в расположение деникинских войск. На левом фланге фронта противник отступал к Хопру и Дону, опираясь на Царицынский укрепленный район.

Наступление войск группы Селивачева на стыке Донской и Добровольческой армий создавало угрозу Харькову, в котором с июня стояли белые. Однако, выдвинувшись к Харькову, Купянску и Валуйкам, наступавшие войска оказались с обнаженными флангами. К тому же взаимодействия с группой Шорина почти не было, обе группы двигались по расходящимся направлениям. Таким образом, положение для Красной Армии оставалось сложным и в каком-то смысле невыгодным.

XIV

Мамонтов двадцать второго августа взял Козлов. В Козлове были уничтожены центральный пункт связи фронта и разграблены огромные военные склады.

Накануне взятия Козлова в батальон пришла депеша с изложением точки зрения Главкома и Реввоенсовета республики на события. Рекомендовалась для использования в политработе.

«Деникинская кавалерия прорвала наш фронт у Новохопёрска и глубоко продвинулась по Тамбовской губернии. Налет смелый, но в то же время всякий здравомыслящий человек должен спросить себя: на что надеются руководители этой операции. Несколько белых кавалерийских полков оторвались от своей базы чуть не на двести верст. Белые кавалеристы действуют в местах, большинство населения которых враждебно относится к ним... Неужели деникинские генералы надеются путем кавалерийского налета захватить Москву? Нет, они не так глупы, чтобы верить в это, они знают также, что оторванная от своей базы в тылу наших войск их конница долго дер. жаться не может. Почему же Деникин решился на такой шаг? Потому что ему не оставалось ничего другого. Это шаг, вызванный безвыходностью. Это смелость от отчаяния»...

Войдя в Козлов, мамонтовцы захватили радиостанцию, в обе стороны летели телеграммы.

Адрес, преподнесенный английскими офицерами, прикомандированными к Донской армии, генералу Мамонтову, в связи с его рейдом.

«Английские офицеры, прикомандированные к Донской армии, шлют вам свои поздравления по поводу ваших блестящих успехов от имени английской миссии и английской армии, представителями которых они имеют высокую честь быть в России. Ваши подвиги войдут в историю и явятся предметом зависти для каждого офицера любого рода оружия любой армии.

Майор Вильямсон».

Ответ Мамонтова на адрес союзников.

«Уважаемые союзники, доблестные офицеры лучшей в мире армии. Я получил ваше лестное для меня и моей конницы приветствие, горжусь вниманием, которое вы мне оказываете, и ваши заботы о том, чтобы поддерживать людей, борющихся за дело правды, дали себя чувствовать во время нашего похода и боев. Опираясь на могучую силу артиллерии и прекрасные английские пушки, мы проходили там, где, казалось, нет дороги. Казаки, офицеры и я шлем вам дружеский привет, усердно благодарим за оказываемую нашей армии поддержку и верим в то, что правое дело, за которое мы боремся, не может быть оставлено без поддержки благородной нации джентльменов - англичан. Да здравствует несокрушимая британская армия, да здравствуют наши благородные союзники.

Генерал Мамонтов».

Телеграмма: