Выбор оружия. Повесть об Александре Вермишеве

- Не на батальонном уровне мыслите, - подлил масла в огонь Одинцов.

Вермишев взорвался. Напрасно, ох, напрасно!

- Настаиваю также, чтобы начштаба представил разработку системы мер по обороне города, фортификационных сооружений...

Одинцов всплеснул руками.

- Сан Саныч, окститесь! Они у нас есть!

- Да, с южной стороны.

- Но как иначе? Вам же известна топография местности.

- А откуда нападал на Елец Тамерлан?!

- Вы хотите сказать, с северо-востока?

Поляков, еще не оправившийся после ранения и оттого наверное, особенно раздражительный, сразу ударил во все колокола. Оборончество в новом обличий! Партизанщина! Реквизиционно-заградительные обязанности товарищ Вермишев исполнять не хочет, это, видите, грязная для него работа, он, видите ли, рвется в бой! Тамерлан! Военком Вермишев давно обнаруживал поползновения к превышению власти. Прошлый раз Ревтрибунал прекратил дело (вот ведь на что намекал разгневанный Поляков!), теперь доказательства налицо:

Полетели телеграммы. Отозвались Ливны. (Не Поляков ли нажаловался или Одинцов с Алексеевым?) Включился и Орел. От кого собирается комиссар защищать Елец с севера? Уж не от Москвы ли? Мания елецкой самостийности захватила, значит, и его? - Да, да, - вторил Поляков, - страшная это болезнь. Месяц человек в городе, и туда же. Вермишева надо отозвать, пока не поздно, а батальон...

Розыгрыш ясен. Высунулся - получай.

Пришли известия о хозяйничаньи Мамонтова в Тамбове. Обыватель встретил его вначале хлебом-солью и колокольным звоном. Казаки взорвали железнодорожный мост через Цну, станционные сооружения, разгромили склады. Уничтожили и частью роздали населению запасы, имевшие государственное значение. Это было явное заигрывание с населением, покупка его симпатий. Вот, мол, большевики прячут, а мы вам дарим. Однако затем взялись за лавки-магазины и имущество граждан. Началась кровавая расправа со всеми, кого подозревали в сочувствии Советской власти. Насилие над женщинами, вооруженные грабежи, глумление над жителями скоро вызвали общую ненависть города.

XIII

Реввоенсовет республики выпустил воззвание.

«Белогвардейская конница прорвалась в тыл нашим войскам и несет с собой расстройство, испуг и опустошение в пределах Тамбовской губернии. Задача белогвардейской конницы состоит в том, чтобы испугать наши южные войска, напирающие на Деникина, и заставить их отойти. Но эта надежда тщетна. Красные полки на Южном фронте сохранили незыблемую твердость и на важнейших участках с успехом продвигаются вперед. Прифронтовая полоса с уверенностью говорит красным бойцам: продолжайте вашу работу - с налетом деникинских бандитов справится тыл.

И в этом сейчас состоит священная обязанность тыла, прежде всего в Тамбовской губернии.

Задача ясна и проста: крепкой облавой окружить деникинскую конницу, которая оторвалась от своей базы, и уверенной рукой затянуть аркан.

Для этого нужно, чтобы рабоче-крестьянские массы, под руководством своих советов и коммунистических организаций, встали на ноги, как один человек, против белых налетчиков.

Опасность должна подстерегать белых бандитов изо всех углов, из-за каждого холма, из-за всякого оврага. При их приближении крестьяне должны своевременно угонять лошадей, скот, телеги, увозить хлеб и всякую снедь. Чего не успеют увезти - уничтожить. Советская власть покроет все понесенные убытки. Горе крестьянину, который чем бы то ни было добровольно поможет помещичьим войскам.

Коммунисты, на передовые посты!

...Нужно прекрасно поставить разведку. Собирать сведения о каждом неприятельском разъезде, следить за ним и, захватив врасплох, уничтожать или забирать в плен.

Там, где белые вздумают заночевать, их должен пробудить пожар. Их конница должна наткнуться на колючие проволоки там, где накануне был свободный путь.

Горе исполкому, который снимается с места без крайней необходимости, не причинив деникинцам всего вреда, на какой он только способен.

На территорию Тамбовской губернии ворвалась деникинская стая хищных волков, которые режут не только мужицкий скот, но и рабочий люд. На облаву, рабочие и крестьяне! С оружием и дубьем. Не давайте хищникам ни времени, ни сроку, гоните их со всех концов. Ату белых. Смерть живорезам!»

Елец жил своей жизнью. По примеру Казани собирались объявить «День сухаря». Михаил Бутов печатал очередную статью «Тяжелый удар помимо воли человека» - о погоде и плохом урожае, - нельзя собрать даже огурцы и фрукты. Упродком призывал сберечь каждый пуд масла. Уземотдел публиковал постановление о переходе мельниц в его ведение. За работы на школьных участках школьникам раздавали яблоки. Окончивших вторую ступень призывали в действующую армию. Собрание спортсменов, которых упорно созывал военком, наконец состоялось, присутствовало двенадцать человек. Отдел труда заранее уведомлял, что 28 августа - праздник успения - работ не будет. Уездвоенком обращался к гражданам с просьбой приносить книги военного характера. Намечался «День винтовки», как в Питере.