Выбор. Стратегический взгляд

Наконец, сам масштаб американского доминирования означает, что новые моменты в процессе экономической глобализации почти автоматически воспринимаются в мире как обратная сторона всепроникающей американской массовой культуры. На самом деле глобализация в большей степени результат неуправляемого проникновения современных технологий через традиционные барьеры времени и пространства, чем намеренный результат реализации американских доктрин. И все же историческое совпадение нарождающейся интерактивной всемирной общности и политически доминирующей, быстро развивающейся экономически и привлекательной в культурном отношении нации образует некий сплав глобализации и американизации.

На глобализации совершенно четко проступает клеймо «Сделано в США». И эта глобализация как государственная доктрина мирового гегемона в итоге отражает и выражает свое государственное происхождение. Без этой государственной базы глобализация – даже если этот термин кому-то нравился как аналитическая концепция – не сможет стать политически могущественной доктриной, вызывающей международные противоречия. Она становится таковой только после институализации, как религия стала силой после того, как была воплощена в церкви, или коммунизм, – когда отождествился с советской системой. Подобный симбиоз с уже существующей и могущественной реальностью – к худу или к добру – становится неотъемлемым элементом, определяющим доктрину.

Цель контрсимволизма

В силу отмеченных выше причин глобализация вызывает мощные антиамериканские настроения и в основном из-за широко распространенных представлений о том, что она инструмент не только для осуществления социально-экономических перемен, но и для культурной гомогенизации и политического доминирования. Тем самым доктрина глобализации создает собственную антитезу, в которой сращивание глобализации с американизацией выступает в качестве контркредо, которое одновременно антиглобалистское (по сути, противостоит американскому политическому верховенству) и антиглобализационное (критически оценивает экономические и социальные последствия глобализации как таковой).

Победа в «холодной войне» поставила Америку во главе мира. Она оказалась в доминирующем положении, но без какого-либо логически убедительного обоснования привлекательности американской системы. Утверждения марксизма об «исторической неизбежности движения человечества к коммунизму», звучавшие на протяжении большей части суматошного XX века, были драматически опровергнуты распадом советского блока. Часто раздававшаяся критика капитализма также показала свою несостоятельность: капитализм доказал, что он более продуктивен и лучше вознаграждает людей, чем социализм. Сегодня даже коммунистический Китай совершает попытки сохранить политический режим «коммунизма» за счет внедрения капитализма. Ничто не может сравниться с демократией и свободным рынком. Некоторые даже считают, что наступил конец истории.

Но история еще не закончилась. Именно потому, что моральное содержание глобализации в лучшем случае расплывчатое, а восприимчивость ее сторонников к вопросам социальной справедливости не всегда наблюдается, у многих есть желание заклеймить глобализацию как новую универсальную доктрину эксплуатации[58]

. Морально инертная и духовно пустая глобализация обвиняется ее критиками в том, что она – идеология высшего материализма, превосходящая в этом отношении даже марксизм. Она подвергается осмеянию как своекорыстная идеология членов советов директоров корпораций, лишенная всякой заботы о социальной справедливости, патриотизме, морали и этике.

Такое обвинение вызвало прилив сил у ранее разочаровавшихся марксистов, а также симпатии популистов, анархистов, защитников окружающей среды, представителей разного рода культов, шовинистов правого толка, не говоря уже о более серьезных скептиках – на экономическом и даже теологическом уровне – относительно предполагаемых благ глобализации. Взрывы насилия в первом году XXI века во время конференции ВТО в Сиэтле, заседаний Всемирного банка в Вашингтоне и МВФ в Праге, а также в других местах стали первыми признаками появления контркредо.

Контрсимволизм – явление в политике не новое. Такое происходит, когда более слабая сторона принимает (хотя бы внешне) правила игры, применяемые более сильной стороной, и направляет их против сильной стороны. Классический пример – мобилизация индийских масс партией ИНК Махатмы Ганди, который использовал тактику мирного гражданского неповиновения и призывы к британскому либерализму для завоевания политических симпатий в Великобритании и нейтрализации возражений британских правителей против независимости Индии.