Выгодный риск

Месье Жано дал страшную клятву никогда не прикасаться к блинам. А к водке – тем более. От одного воспоминания к горлу подступил ком, он побежал в уборную, чтобы исторгнуть из себя все, что принял. И долго умывал лицо и грудь ледяной водой.

Войдя в гостиную, месье Жано глянул на часы. Новый ужас охватил его: опоздал на встречу. Опоздал окончательно. Не соблюдая манер, натягивал одежду, надеясь, что его ждут. Выскочив на улицу, прыгнул в ближайшую пролетку и приказал гнать в «Париж» на Тверской. При гостинице был ресторан, где было условлено встретиться.

Извозчик расстарался, довез мигом. Месье Жано кинул франки – рублей в карманах не нашлось – и вбежал в ресторан. В обширном светлом зале сидело несколько пар и одиноких господ, жующих блины. Месье Лазарева не было. Чуда не случилось. Да и кто стерпит опоздание больше чем на час. Подошел официант. Месье Жано, как мог, описал своего знакомого. Русский язык его далеко не совершенен, но официант уверял, что такого господина не было.

– Не желаете блинов, у нас отменные?

От одного упоминания подступила дурнота. Месье Жано отказался и покинул ресторан. Случилась катастрофа, которой он боялся. Катастрофа, которую он совершил по собственной глупости. Есть ли шанс, что месье Лазарев явится сегодня во второе место встречи? Или он нарочно проверял француза?

От этих вопросов закружилась голова. Не чувствуя мороза, месье Жано пошел по Тверской медленным шагом, чтобы окончательно прочистить голову и чувства.

Только мучения не кончились. Ему казалось, что из каждого магазина, каждой лавки, от каждого разносчика сбитня и пирожков пахнет блинами. Будто сама Москва насквозь пропахла масляным духом. Месье Жано понял, что этот запах будет преследовать его до конца дней. Как наказание за слабоволие. Он дал зарок есть только хлеб и пить только воду до самого отъезда из Москвы. Чем бы поездка ни кончилась…

• 30 •

Размышления были глубоки. Кирилл Макарович утонул в них и не сразу заметил, что в кабинете появился посетитель. Он стал вглядываться, не понимая еще, кто перед ним. Как только черты прояснились, нашел в себе радостную улыбку и встал, приветствуя дорогого гостя.

– Господин Пушкин, рад вас видеть…

Чиновник сыска явил невежливость, присущую, как говорят, всем полицейским, и не ответил приятным словом.

– Я бы хотел получить сведения о господине Лазареве, – сказал он.

Кирилл Макарович простил полицейскому мрачность поутру.

– Сейчас прикажу позвать его…

Намерение позвонить в колокольчик прервали:

– Вашего служащего…

– Страхового агента… Простите, у нас так принято.

– …страхового агента нет. Сведений от него не было, никто не знает, где он.

На часах было достаточно поздно, чтобы простить опоздание.

– Странно, – проговорил Кирилл Макарович. – Обычно Лазарев является в срок. Разве проспал…

– Не важна причина. Важны сведения о нем.

Для такой беседы управляющий занял кресло. Зачем же стоя, когда удобнее сидя. И пригласил гостя последовать его примеру.

– Что известно о его прошлом? – спросил Пушкин.

– Ничего предосудительного… Ни в чем замечен не был… Служит у нас четыре года, толковый страховой агент, исполнительный, услужливый. У него были лучшие рекомендации. Небогат, отец – мелкий чиновник, сколько помню…

– Дурные привычки?

– В карты не играет. Пьет по праздникам, да и то в меру. Разве на Масленицу берет день-другой, сильно любит этот праздник.

– Долги?

– Ничего подобного…

– Успехи в страховании?

– Мы не держим слабых… Не можем себе этого позволить: мелкую рыбешку, как мы, акулы тут же сожрут… У Лазарева всегда отменные результаты. Если бы не эта глупейшая ошибка со вдовой – никаких нареканий.

– Как Лазарев попал в ваше страховое общество?

Кириллу Макаровичу пришлось наморщить лоб, чтобы вспомнить.

– Его нанимал батюшка, меня тогда только вводили в дела, как рядового агента… Но поверьте, господин Пушкин, мой отец умеет разбираться в людях, жулик или вор мимо него не проскочит… Уж поверьте…

Верить не входило в обязанности чиновника сыска.

– Какие у Лазарева отношения с вашей сестрой?

Вопрос вызвал презрительный смешок.

– Ну какие у него могут быть отношения… Вертится вокруг нее, строит глазки, счастлив, что пригласили в дом. Вот и все… Я говорил Валерии, чтобы перестала играть чувствами наших страховых агентов… Но ей скучно… Эти масленичные вечера…

– Лазарев на них приглашен?

– Отчего же нет, я вам говорил.

– Вчера был у вас?

– Не знаю, я вернулся поздно, не пошел в гостиную, а отправился к себе… У них такой шум, смех, заснуть не давали… Наверняка был…

– Значит, ваша сестра не делала ему намеки.

– Конечно нет! – с возмущением ответил Кирилл Макарович, как будто намеки делал он.

– Тогда как вы объясните, что Лазарев застраховал свою жизнь в вашем обществе на сорок тысяч рублей? В случае его смерти премию получает Валерия Макаровна Алабьева.

Возникла нехорошая пауза, в которой ровно отсчитывал секунды маятник. Чем дольше длилось молчание, тем труднее было из него выбираться.

– Откуда вы узнали? – наконец справился Кирилл Макарович.

– Вам об этом известно? – спросил Пушкин.