Из народного наговораЗаря Марья, заря Дарья, заря Катерина,свеча талая, свеча краткая, свеча стеариновая,медицина – лишнее, чуда жду,отдышите лыжницу в кольском льду!Вифлеемские метеориты,звезда Марса,звезда исторического материализма,сделайте уступочку, хотя б одну –отпустите доченьку в кольском льду!Она и не жила еще по-настоящему…Заря Анна, лес Александр, сад Афанасийвы учили чуду, а чуда нет –оживите лыжницу двадцати лет!И пес воет: «Мне, псу, плохо…Звезда Альма,звезда Гончих Псов, звезда Кабысдоха,отыщите лыжницу, сделайте живой,все мне голос слышится: Джой! Джой!Что ж ты дрессировалабегать рядом с тобой?Сквозь бульвар сыроватыйя бегу с пустотой.Носит мать, обревевшись,куда-то цветы.Я ж, единственный, верю,что зовешь меня ты.Нет тебя в коридоре,нету в парке пустом,на холме тебя нету,нет тебя за холмом.Как цветы окаянные,ночью пахнет тобойкрасный бархат диванаи от ручки дверной!»
Вечные мальчишки
Его правые тротилом подорвалимеценат, «пацан», революционерКак доверчиво усы его свисали,точно гусеница-землемер!Это имя раньше женщина носила.И ей кто-то вместо лозунга «люблю»расстелил четыре тыщи апельсинов,словно огненный булыжник на полу.И она бровями синими косила.Отражались и отплясывали в нейапельсины, апельсины, апельсины,словно бешеные яблоки коней!..Не убили бы… Будь я христианином,я б молил за атеисточку творца,чтобы уберег ее и сына,третьеклашку, но ровесника отца.Называли «ррреволюционной корью».Но бывает вечный возраст, как талант.Это право, окупаемое кровью.Кровь «мальчишек» оттирать и оттирать.Все кафе гудят о красном Монте-Кристо…Меж столами, обмеряя пустомель,бродят горькие усищи нигилиста,точно гусеница-землемер.
«На суде, в раю или в аду…»
* * *
На суде, в раю или в аду,скажет он, когда придут истцы:«Я любил двух женщин как одну.Хоть они совсем не близнецы».Все равно, что скажут, все равно!Не дослушивая ответ,он двустворчатое окнозастегнет на черный шпингалет.