Выпусти птицу!

Озеро Свитязь

Опали берега осенние.Не заплывайте. Это омут.А летом озеро – спасениетем, кто тоскуют или тонут.А летом берега целебные,как будто шина, надуваютсяольховым светом и серебряными тихо в берегах качаются.Наверное, это микроклимат.Услышишь, скрипнула калиткаили колодец журавлиный. –все ожидаешь, что окликнут.

Я здесь и сам живу для отзыва.И снова сердце разрывается, –дубовый лист, прилипший к озеру,напоминает Страдивариуса.

Липечанские болота

Памяти И. Филидовича,

белорусского Сусанина

I

«Филидович, проведешь в логова́?» –«Да, „Мертвая голова“ – накатаны рукава». –«Филидович, а оплата не мала?» –«Жизнь, Мертвая голова, была бы семья                  жива». –«Филидович, кто в залог остался за?» –

«Внук, Мертвая голова, голубенькие глаза…»Под следочком расправляется трава.Филидович, проклянет тебя молва!

II

«Филидович, от заката до восходасправа, слева, сзади, спереди – болота,перед нами и за нами, как блевота,и под нами…» –        «А точнее говоря,и уже над нами – болота,Мертвая голова!»

Песня

«Как погибла ты, матерь Мария?» –

«Мимо нас осужденных вели.

Я датчанку собой заменила.

И меня в душегубке сожгли».

Называли ее – мать Мария.Посреди Елисейских полейвасильковые очи царилиукоризной своей!Белоснежная поэтессався в потупленной синевене испытывала пиететани к политике, ни к войне.«Вы куда, молодая монашка?Что за сверток вы бросили в пруд?Почему кавалеры в фуражках

вас к жестокой машине ведут?»«Так велит моя тихая вера.До свидания. Я не приду.Я гестаповского офицеразастрелила у всех на виду.За российские наши печали,за разор Елисейских полейте же пальцы гашетку нажали,что ночами крестили детей.И за это меня, мать Марию,русый пленник, в бреду, может быть,назовет меня „Матерь Россия!“и попросит водой напоить».