Вышивальщица

То есть, я ещё и виноватой оказалась. Укусы горели и зудели так нестерпимо, будто в ранку впрыснули соль. Бабушка прикладывала лёд, а дед говорит, поболит немножко и пройдёт. Говорит, это даже полезно.

Ничего себе немножко. Ничего себе полезно. Я на него наорала, собрала вещи и домой уехала, прямо с температурой. И мёд не взяла, пусть сами его едят. Сказала, что не приеду больше и что его «полезные» пчёлы могут закусать до смерти, если набросятся всем скопом. Я читала об этом, а дед не читал, потому и не боится.

Вернулась домой. Мне удивительно хорошо. И даже укусы почти не болят, если до них не дотрагиваться. В лесу ягод полно, на болоте клюква. Заготавливаю запасы на зиму. Из колледжа мне сбросили на электронную почту лекции по консервированию и пастеризации. Очень вовремя».

◊ ◊ ◊

Из Заселья Арина уехала тем же вечером. Полковник предложил отвезти её в Гринино на машине, но она отказалась наотрез и ушла – сумка на плече, опухшую правую руку держит на отлёте, температуру измерить не дала, но она у неё есть, и высокая: щёки красные, левый глаз заплыл, правый блестит, как в лихорадке. После её отъезда, похожего на бегство, Вечесловы крепко поссорились. У Веры резко подскочило давление и пришлось вызвать «скорую».

– Что ж за ребёнок такой?! Даже когда её нет, от неё неприятности!

– Не от неё. Она тут ни при чём.

– Ни при чём? А «скорую» кому вчера вызывали? А не спали мы всю ночь – из-за кого?

– Не кричи. Ты, когда не прав, всегда на крик срываешься. У девочки температура поднялась, опухоль аж до плеча, а ты ей – сама виновата, не маши руками. Про пользу пчелиного яда ей толковал. Выбрал время лекцию читать.

– Да я думал, ей интересно слушать. А она орать на меня…

– Ты, что ли, не орал? Оба вы орали.

– Что ты предлагаешь, Вера? Пчёл с участка убрать к чёртовой матери? Ты же сама мёд качать хотела. Даже если откажемся, у соседа восемь ульев, всё равно к нам прилетят, у нас же цветы…

– Давай Ваня, давай. Тебе мои цветы давно свет застят. Твоя бы воля, перекопал бы всё и чеснок посадил… Она даже мёд не взяла, и духи, что мы подарили, оставила, только один раз надушилась.

– Погоди, погоди… Духами надушилась? Когда?

– Да вчера. Уж так ей понравились… «Мисс Диор», её любимый аромат, угадали мы с подарком!

– Аромат. Ну, правильно! Надушилась и на двор вышла, а там пчёлы. Парфюмерные запахи могут спровоцировать пчелиную атаку, я забыл ей сказать, я ж не думал, что она коробку сразу распакует… Вера, я идиот, старый идиот! Поеду я к ней… Ты тут не умирай без меня.

– Телефон возьми! Ключи возьми от её квартиры! Мёд не забудь. И Димке… отцу Дмитрию медку отвези.

◊ ◊ ◊

Арины дома не оказалось. Дверь Вечеслов открыл своим ключом. В комнатах прибрано, чисто, уютно. В гостиной висели золотые шторы, в спальне сливочно-белые, расшитые розовыми розами из лент. Вечеслов улыбнулся: внучка осталась верна себе.

Мёд он отнёс на кухню. Положил в холодильник купленную по дороге ветчинно-рубленую колбасу и Аринины любимые творожные сырки в шоколаде. Говяжью вырезку и пельмени запихнул в морозилку. На столе высились пирамиды из банок, свёртков, коробок, пакетов… Топлёное масло, Аринин любимый пармезан, апельсины, яблоки, коробка шоколадных конфет, пакет кедровых орехов, две баночки красной икры. Копчёную скумбрию Вера завернула в три слоя бумаги, а она всё равно пахла. Вечеслов оставил скумбрию на столе. Флакон с духами вынул из коробки и осторожно поставил на комод. Вернётся и сразу увидит.

Так и не дождавшись Арины, поехал к отцу Дмитрию. Выслушал путаные слова благодарности за мёд, соврал, что с Верой всё хорошо, похвалил Диминых внуков и хотел было попрощаться, как вдруг отец Дмитрий задал ему вопрос, которого полковник не ожидал услышать.

– Как поживает ваша воспитанница? Работает? Учится? Всё у неё хорошо?

– А она разве… в церковь не ходит?

– Не видел её ни разу. Ни на службе, ни на исповеди. Вера мне фотографию показывала, я бы узнал. Да вы не волнуйтесь. Не приходит, значит, ей так нужно. Бог ведь не в церкви, Бог у человека в душе. У кого есть, у кого нет.