Вышивальщица

У него на глазу мутная плёнка, подозреваю, что он этим глазом не видит. С удивлением обнаружила, что помню об этом из ветеринарии, но затрудняюсь с диагнозом. Это может быть повреждением роговицы в результате травмы, может быть связано с патологическими процессами воспалительного и инфекционного характера, либо помутнел хрусталик в период развития катаракты. Котик близко к себе не подпускает, наверное, он видел от людей много зла. Жаль. Я могла бы промыть ему глаз метрогилом или смазать тетрациклиновой мазью. Странно, что я это помню, ведь учила давно.

Еду для Белого я оставляю в палисаднике. Он приходит, съедает и уходит. Стал лучше выглядеть, шерсть заблестела и морда довольная. Очень любит кефир, наливаю ему в коробочку из-под сметаны (сметану кот съел за один раз, целиком упаковку). А у Шевырёвых кошка, роскошная пушистая красавица, и ей очень нравится мой палисадник, потому что там тень от деревьев. Я вишен накопала на заброшенном участке, все деревца принялись.

И вот – картина маслом: пришёл мой Белый, а Василиска под иргой разлеглась и не уходит. Я коробочку с кефиром в окно на верёвке спустила, чтобы он не пугался и спокойно ел. А он повёл себя как джентльмен и Василиске угоститься предложил. Она понюхала, уселась, лапки хвостом обернула и ест, головы не поднимает. А Белый ждёт, что останется. Да ничего не останется!

Василиску эту прогнать дело дохлое, веника она не боится, знает, что не ударю. И на «брысь» никак не реагирует. Нет, мне не жалко кефира, мне жалко кота. Пусть Шевырёвы сами Василиску кормят, и кефир ей сами покупают.

И тут – идёт этот ворюга из третьей квартиры, Аллы Михайловны сын. На Василиску уставился и улыбается. Я ему говорю, забирайте свою киску и хорошенько её кормите, она у Белого весь кефир выпила. Голодная, наверное. А он говорит, Василиска кефир вообще не пьёт, в рот его не берёт. Говорит, как ты её заставила? Да ничего я не заставляла, она из вредности ест, чтобы Белому не досталось.

Сосед оказался таким же наглым, как его кошка: подождал, пока она доест, взял её на руки и домой унёс. И спасибо не сказал. А котик остался без ужина. Пока искала, чем его накормить, – кефира-то больше нет, – Белый обиделся и ушёл. Так что вечер я провела одна».

◊ ◊ ◊

Домой Колька пришёл взбудораженный, с Василиской на руках, и весь вечер говорил с матерью об Аринином палисаднике, который – как сад («Мам, почему у нас одна трава растёт? Тебе денег жалко, семян цветочных купить?»), об Аринином коте, который – замурзанный был, полудохлый, а сейчас красавец, хоть и одноглазый. Об Арине, которая умудрилась накормить Василиску кефиром.

– Да не бреши! Не будет она кефир есть.

– А вот ела! Аринка её не гнала, только лицо удивлённое было, и глазищи… как весенний лёд, вот прямо такого же цвета.