Высокие отношения

Керф внимательно посмотрел на свежую, несмотря на разбитое лицо, девушку, с такой нарочитой внимательностью оглядывающую пространство перед воротами, что на затылке виделся третий глаз. Затем мечник оглядел стенолаза. Трясущиеся ноги, мокрая, хоть выжимай, драная куртка. Перегар такой, что закусить хочется. Рожа помятая — шов подушки отпечатался, солома какая-то в волосах…

— Чудны дела твои, господь! — подытожил наблюдения Керф.

— Не без этого, — согласился Хото. — Уважаемые, чтоб вас! Вы в уши балуете по ночам? Вода есть? Или пиво хотя бы?

Кэлпи протянул ему оплетенную лозой флягу.

Высота зубами выдернул пробку. Долго пил, проливая на грудь.

— Ох, благодарю, тебя, неизвестный мне монах!

— Вчера знакомились, — ответил Кэлпи. И забрал опустошенную флягу. Во взгляде монаха мешалось много чувств. Некоторые из них вызывают тараканы, бегущие по чисто выскобленному столу.

— Точно! — схватился за голову Хото. — Было дело! Только уж прости, не помню! Рыжая начала убивать нашего трухлячка, и все как завертелось…

Мартин повернулся к Бьярну:

— Он всегда такой… Назойливо-разговорчивый?

— Только с похмелья, — попробовал выгородить старик.

— И когда долго не убиваю какого-нибудь наглого рыцаришку! — криво улыбнулся Хото. — Впрочем, пока вы меня не скинули нахрен отсюда, я заткнусь.

— Не заткнешься ведь, — вздохнул Бьярн.

— Да ладно тебе! — обиделся Высота. — Спорим на подсрачник, что до темноты скажу ровно два слова? И вовсе не «Бьярн — дрочила!», не подумай! Я же не совсем сволочь, чтобы позорить тебя пред лицом стольких блаародных господ? Подумают еще, что ты, действительно, рукоблуд!

— Иди нахрен! — отмахнулся рыцарь.

— А ведь шанс был! — захихикал стенолаз.

И, как ни странно, заткнулся. Разглядывал происходящее под стенами, таращился на птиц, кружащих в небе, следил за происходящим внутри монастыря… Словом, развлекался изо всех сил.

Мартину же, и прочим, досталась куда более скучная роль — хмурить брови, бросать мрачные взгляды и прикидывать, что к чему.

И ничего хорошего из тех прикидок не следовало, как не крути!

* * *

Рыцарь Руэ отнесся к делу обстоятельно. Все же две трети жизни, проведенных в сражениях, боях и драках, обязывали ко всему относиться всерьез.

Первые всадники — легкие стрелки — хуссары, появились сразу после восхода. Закружились в конном хороводе напротив ворот, выкрикивая оскорбления и предрекая скорую и мучительную смерть множеством разнообразных способов.

Ближе к полудню начали подтягиваться и прочие силы сиятельного рыцаря. Сперва прискакала дюжина арбалетчиков и десяток кнехтов в цветах Руэ, расположились у главных ворот.

Затем начал приползать обоз с полусотней слуг — в четверти лиги от стен монастыря начал потихоньку расти палаточный городок. И это было отвратительным знаком!

У Скарлетти, чтоб ему вороны глаза через жопу выклевали, в монастыре был человек. А то и не один. И сиятельный рыцарь знал, что из ворот монастыря не вылетит две дюжины доспешных воинов, чтобы все это рыхлое полотняно-веревочное создание безжалостно растоптать, порубить, а в довершение, еще и предать огню… Или рисковал. Но ненужный риск был не в привычках Руэ! О, Мартин отлично их знал!

Когда солнце уже начало крениться к закату, на башне остался только ди Бестиа и Хото с Марселин. Бьярн с Керфом ушли на обед и не вернулись — но прислали посыльного с кувшином легкого вина и дюжиной бутербродов. Вертекс с Кэлпи покинули площадку еще раньше — монастырь, путь даже и обезлюдевший, представлял из себя огромный механизм, за которым требовался внимательный пригляд. А то и подзатыльники.

Зато приходили Бригг с Рошем. Стражники покрутились, ужаснулись зрелищу и убрались в трапезную, заливать страх вином.

Хото все ждал явления очухавшегося белобрысого. Но то ли он оказался умнее, то ли удар вышел ненужно сокрушительным.

— Очередное пополнение, чтоб его! — произнес Мартин. — Только попа-расстриги да свиньи в штанах нам теперь и не хватает!

На дороге показалась жирная черная гусеница. Приближалась она, скрипя несмазанными осями и щелкая кнутами над спинами нерадивых обозных лошадок, довольно быстро, и к лагерю приблизилась еще засветло. Тут же распалась на множество людей, телег и лошадей. Словно лагерь поглотил ее, как муравейник.

— Он снова за старое, — сплюнул рыцарь. Неожиданный порыв ветра вернул плевок обратно, и слюна оказалась на черной бороде. Чертыхнувшись, Мартин вытер ее рукавом.

— В смысле? Пехотинцев на телегах возят который век. Или я что-то не понимаю? — На удивление, Бьярн оказался прав. И стенолаз, который определенно не был строителем всю жизнь, отойдя от вчерашнего, оказался весьма толковым собеседником. Мартин даже удивился — настолько внешность занюханного бичейрро не соответствовала содержанию.

— Можно и так сказать. Присмотрись к этой самой пехоте.

— Каторжники, что ли? — удивился стенолаз.

— Похоже, что ты прав, — удостоила его ответом молчаливая рыжая, чье имя Мартин, к стыду своему так и не спросил.