Высокие звезды

Дон Диего не успел спрятаться за портьеру. Он слышал весь разговор от начала до конца.

— Дон Диего, выходите, не бойтесь, — с насмешкой произнесла девушка.

Сеньор Кортес с неохотой покинул убежище и вошёл в гостиную.

— Моя мать уверена, что вы не согласитесь. Жду вашего слова, — Марианна приняла горделивую позу, облокотившись о каминную полку.

— Прошу простить меня, — начал дон Диего.

— Не стоит извиняться, рано или поздно, но вы бы узнали обо всём, не от моей матери, так от меня.

— Я должен сказать…

— Да говорите же скорее! — раздражённо топнула Марианна, — я хочу услышать от вас только да или нет, а ваши рассуждения меня не интересуют.

— Да, я согласен, — твёрдо произнёс дон Диего.

— Так вот, запомните, если я услышу до окончания гонок хоть одно слово от вас о любви или женитьбе, то наш договор теряет силу.

— Марианна, как ты можешь? — слабо запротестовала сеньора де Суэро.

— Только так и никак иначе. Я надеюсь, все остались довольны, и наконец-то, между нами возникла хоть какая-то ясность.

— Не обижайтесь на неё, дон Диего, — попросила сеньора де Суэро, — вы же знаете её характер…

— Мама, и ты тоже не должна об этом заговаривать до окончания гонок.

— Мне самой сказать отцу о нашем решении или это сделаешь ты?

— Может быть, поговорить мне? — предложил дон Диего.

— Да нет, вы всё только испортите, — Марианна покинула гостиную и поднялась в кабинет к своему отцу.

Тот без особого энтузиазма начал слушать свою дочь, а затем, в его взгляде вспыхнул азарт.

— Ты решила всё правильно, даже я не додумался бы до такого.

— Мы должны поставить на карту всё. Мы будем богаты или бедны.

— Значит, готовимся к гонкам, отец?

— Непременно. И отлично, Марианна, что дон Диего согласился принять твои условия. Я готов признать, без хорошего управляющего я не мог бы вести дела. Так что будет он твоим мужем или окажется у тебя на службе, мне всё равно, лишь бы ты была счастлива.

— Я, отец, как ты понимаешь, хотела бы видеть дона Диего в должности управляющего.

— Ну что ж, всё решено, готовимся к гонкам! — воскликнул дон Родриго. — Как ты говоришь, называется этот городок в Штатах?

— А-м-а-р-и-л-л-о, — отдельно выговаривая буквы, произнесла Марианна.

ГЛАВА 14

После того, как Хуан Гонсало попал на стройку железной дороги, первое воодушевление быстро кончилось. Он понял, каким неимоверным трудом дадутся ему деньги, необходимые для покупки земли. Нет, конечно, парень привык работать с утра до вечера, но одно сознание того, что два года придётся вычеркнуть из жизни напрочь, могло привести в отчаяние кого угодно.

Строительством заведовал подрядчик мистер Макрой, седовласый джентльмен с длинными, казавшимися наклеенными, усами. Его мало интересовало, на каком языке говорят его рабочие, какого цвета у них кожа. Сам он прибыл откуда-то с севера и не очень-то любил распространяться о своём прошлом.

Среди рабочих поговаривали, что мистер Макрой убежал на юг, спасаясь от тюрьмы за какие-то финансовые махинации. В это нетрудно было поверить, потому что человека, более скрытного, чем мистер Макрой, трудно было сыскать на этом свете. Что бы ни происходило, что бы ни случалось, казалось, главным для подрядчика было, чтобы подчинённые называли его «сэр».

Сперва Хуан Гонсало попал в отряд землекопов. Рабочие садились в запряжённые конями-тяжёловозами повозки и отправлялись далеко вперёд — туда, где железная дорога должна была проходить в котловане. Им предстояла изнурительная работа вручную выкопать тысячи кубических футов земли, погрузить их в повозки и высыпать, в полотно будущей насыпи, тщательно утрамбовав.

В первый раз, приступив к такой работе, Хуан Гонсало готов был отчаяться. Ему казалось, никогда гора не поддастся усилиям людей. Он вонзал лезвие лопаты в каменистую почву, грузил землю в повозку и видел, как медленно убывает гора. Но постепенно, беря в руки лопату, он привык не думать о работе, он уходил мыслями подальше от этой выжженной солнцем пустынной земли. И только когда звучал гонг к обеду, он вспоминал, где находится и что делает.

Так дела пошли немного легче и вскоре, раскопав с другими рабочими три горы, Хуан Гонсало понял, нет ничего страшного и в этой работе. Главное — привычка.

На земляных работах находились, в основном, американские негры и мексиканцы. Времени на разговоры и знакомства не оставалось вовсе, и своих соседей по работе Хуан Гонсало знал только по именам.

Мистер Макрой по нескольку раз на день наведывался на участок землекопов. Он неизменно приезжал с геодезистом, который замерял объём сделанной работы и уточнял трассу будущей железной дороги.

Хуану Гонсало геодезист, молодой человек с утончёнными чертами лица, казался настоящим чародеем. Он доставал из футляра лакированную деревянную треногу и водружал на неё сверкавший никелем и хромом инструмент со странным названием теодолит.