Высшая духовная школа. Проблемы и реформы. Вторая половина XIX в.

Как ни отстаивали духовные академии свое прямое подчинение Святейшему Синоду, без посредства Учебного комитета, система сложилась иначе. Все дела духовных академий проходили через Комитет, связующим звеном Синода и Комитета становился обер-прокурор. Учебный комитет, лишенный права окончательного решения вопросов, но обладающий поступающей от академий информацией и составляющий проекты решений, приобретал все большее значение[555].

Таким образом, несогласованность и недостаточная продуманность некоторых положений Устава проявились на практике с достаточной ясностью. Многие уставные формулировки были преднамеренно даны в общем виде, ибо предполагали творческое развитие и уточнение их Советами академий. Правила, разработанные Советами и утвержденные, с незначительными коррективами, Святейшим Синодом, были различны для всех академий: каждая получила свой вариант. Но это своеобразие продолжалось лишь на протяжении периода введения Устава, и в 1874 г. решения наиболее важных вопросов были унифицированы Учебным комитетом и сделаны обязательными для всех академий.

Когда вводился Устав духовных академий 1869 г., многим, как членам академических корпораций, так и самим разработчикам реформы, казалось, что традиция регулярных архиерейских ревизий духовных академий отменяется. Однако весной 1874 г., когда полный четырехлетний цикл действия нового Устава совершился в СПбДА и КДА, а в МДА и КазДА приближался к окончанию, присутствующему в Святейшем Синоде архиепископу Литовскому Макарию была поручена ревизия всех четырех духовных академий[556].

В мае 1874 г. архиепископ Макарий осмотрел КДА, в октябре – КазДА, в январе 1875 г. – СПбДА, в апреле – МДА. Ревизия должна была показать первые итоги введения нового Устава, хотя избрание в качестве ревизора одного из участников составления Устава и, безусловно, сторонника, по крайней мере, основных его положений многим казалось нарушением объективности оценки[557]. Архиепископ Макарий не только проверил документацию и представленные конспекты, но посетил лекции всех преподавателей, а в КДА и МДА – и пробные лекции студентов 4-го курса, провел устные и письменные экзамены студентов. Но главным отличием этой ревизии от дореформенных были ревизорские вопросы студентам и преподавателям об успехах и сложностях учебного процесса. Это расположило к ревизору и непримиримых противников самой идеи ревизии в пореформенных академиях[558]

.

Большей части преподавателей академий были созвучны мысли архиепископа Макария о том, что учебная часть Устава, в частности распределение наук по отделениям, составлена на основании лишь теоретических соображений, и практика показывает необходимость ее корректировки. Правильным виделся и путь, которым архиепископ Макарий предлагал это осуществить: провести обсуждение на съезде профессоров всех духовных академий. Ревизорские отчеты сохранили мнения, наиболее близкие самому архиепископу Макарию: еще более сократить число часов на общеобязательные предметы и сам набор общеобязательных дисциплин и внести изменения в распределение наук по отделениям[559].

В целом ревизия прошла благополучно, хотя в духовно-учебных кругах и звучали ироничные замечания, что архиепископ Макарий «как бы хвалил самого себя»[560]. Согласно официальным сообщениям, «обозрение… дало весьма утешительные результаты и удостоверило, что академии вполне соответствуют своему назначению»

[561]. Был сделан главный вывод о «достоинстве нового Устава духовных академий, твердости в его применении и добрых плодах академической реформы»[562]. Ревизором были даны и официальные, с учетом мнений профессоров, рекомендации о желательности: 1) «более стройного распределения наук по отделениям, с уменьшением числа наук обязательных», 2) «усиления преподавания древних классических языков» и 3) «увеличения числа учебных часов по преподаванию наук наиболее обширных», естественно, отделенских[563]

.

Ревизия принесла и вполне конкретные результаты. Преосвященный Макарий представил Святейшему Синоду ряд предложений по разным сторонам деятельности духовных академий, большая часть которых была удовлетворена.

Архиепископ Макарий ходатайствовал об увеличении суммы, отпущенной на содержание приват-доцентов. Институт приват-доцентуры, по его мнению, обещал несомненную пользу для высшего духовного образования и для богословской науки, скудость же суммы – 2 000 руб. в год (для КДА, МДА и КазДА) эти надежды разрушала. Синодальное Хозяйственное управление не дало развернуться щедрой душе преосвященного Макария и допустило увеличение эту суммы лишь на 400 руб. для каждой академии[564].

Архиепископ Макарий с большим интересом отнесся к инициативе киевских профессоров по учреждению Археологического общества и музея и постарался оказать возможное содействие[565]. Казанской же академии преосвященный ревизор рекомендовал увеличить сумму, выделяемую на приобретение книг по церковной археологии.