Выживает сильнейший

— Поскольку я обещал вам открыть все, вот еще один знаменательный факт, — произнес ему вслед Шарави. — В правой туфле Ортиса кто-то написал шариковой ручкой те самые буквы, DVLL. Написал мелко, но даже под кровью их можно различить.

Сжав кулаки, Майло скривил губы в сардонической усмешке.

— Значит, кроссовки у вас.

— Нет, они находятся в Ньютоне, в хранилище вещественных доказательств местного отделения полиции. Засохшая кровь местами осыпалась, да и нанесена она была тонким слоем, видимо, кистью — там есть характерные мазки. Если знать, где смотреть, буквы вполне отчетливы.

— Кистью.

— Картины, писанные кровью детей, — произнес Шарави, гладя на меня. — Может, он и впрямь считает себя художником. Майло беззвучно выругался.

— Меня заинтересовало то, что сначала была сделана надпись, а потом ее замазали кровью, — добавил Шарави. — Поэтому, как уже отмечал доктор Делавэр, даже находясь в состоянии возбуждения, аффекта, убийца считал эту надпись весьма для себя важной, он все продумал заранее. У него всегда есть четкий план действий.

— Что еще вас заинтересовало? — спросил Майло.

— То, что вам уже известно. Разнообразие методов и положение тел, удаленность мест друг от друга, выбор: две девочки, один мальчик. Похоже, он полагал, что несовпадения будут сбивать с толку, но и в этом, опять-таки, как говорил доктор, есть свой стереотип. У всех трех жертв задержка развития, так что DVLL может иметь отношение именно к ней либо к физическим и умственным недостаткам в целом. «Д» — от «дефектов», что-нибудь по типу «дефективных демонов». — Он вытащил из кармана изувеченную руку. — До совпадения Айрит — Латвиния Шейвер я сильно сомневался в высказанной доктором возможности связи. Даже сейчас эти убийства представляются мне слишком разобщенными.

— Разобщенными? Почему? — поинтересовался я.

— Не знаю. — Лицо Шарави напряглось, под глазами пролегли тонкие складки. — Но мое мнение немногого стоит. Я имел дело лишь с одним подобным убийцей. Для Израиля этого достаточно, чтобы прослыть экспертом. Здесь же… — Он пожал плечами.

— Как вы заполучили обувь мальчика? — спросил Майло.

— Не заполучил, а добрался до нее. Не будем об этом.

— Почему?

— Я не смогу удовлетворить ваше любопытство.

— Вы же собирались открыть мне все.

— С этого момента, как было сказано. Кроссовки в прошлом. У вас сейчас есть три убийства, если уже не больше. К чему возвращаться назад?

— Больше?

— На теперешнем уровне скрупулезности осмотра могут существовать и другие DVLL, еще не обнаруженные, как вы думаете?

Майло не ответил.

— Я понимаю ваше недоверие ко мне. На вашем месте я испытывал бы то же…

— Оставим сопереживания в стороне, суперинтендант. Это компетенция доктора Делавэра.

— Хорошо. — Шарави вздохнул. — Убрать жучки сегодня вечером или потерпите до завтра?

— Где они установлены?

— Все — в доме доктора.

— Где еще?

— Только там.

— Почему я должен вам верить?

— Причин верить у вас нет. Но мне незачем врать. Проверьте сами. Могу помочь с соответствующей аппаратурой.

Майло только рукой махнул.

— Сколько жучков установлено в доме?

— Четыре. В телефонной трубке, под кушеткой в гостиной, под обеденным столом и под столом в кухне.

— Это все?

— Посадите меня на детектор лжи, если это придаст вам больше уверенности.

— Детектор можно обмануть.

— Безусловно. Ненормально заторможенному психопату. Я не психопат, я потею.

— Неужели?

— Постоянно. Так что, жучки снимать буду я или справитесь сами? Там нет ничего сложного. Четыре маленьких черных кружочка, которые можно просто сколупнуть ногтем.

— А где приемник?

— У меня дома.

— Что еще у вас есть в запасе?

— Полицейский сканер, другое обору…

— Сканер со строчной разверткой?

Шарави кивнул.

— Еще?

— Обычный набор: факс, компьютеры.

— Вы пробрались во все полицейские базы данных, — напомнил я. — Дорожная полиция, архивы.

— Да.

— Личные дела осужденных тоже?

— Да. — Он повернулся к Майло. — Мне известно все, что вы сделали по проверке алиби…

— С кем еще, помимо мисс Учительницы, вы работаете?

— Я работаю в полном одиночестве. Ирина подписала контракт с консульством.

— Убита дочь высокопоставленного чиновника, и сюда присылают только одного человека?

— А других просто нет. Для подобного рода вещей.

— Кармели действительно большая шишка?

— Его считают… весьма способным.

— Что это за дело Мясника?

— Сексуальный психопат, предельно организован и собран. Убивал арабских женщин — сначала беженок и проституток, потом поднялся на ступеньку выше — жертвами становились недавно разведенные дамы. Он завоевывал их доверие, накачивал наркотиком, убивал, расчленял и закапывал части тел в холмистых окрестностях Иерусалима, иногда заворачивая их в вырванные из Библии страницы.

— Опять послания, — заметил я. — Кто это был?

— Допросить его так и не удалось. Мы подозревали, что у него был сдвиг на почве расовой ненависти. Вероятно, пытался развязать этническую войну между арабами и евреями. ФБР располагает полной информацией по этому делу. Если захотите, могу предоставить вам копии.

— Допросить, как вы сказали, его не удалось. То есть он мертв? — уточнил Майло.

— Да.

— Как он умер?