Выживает сильнейший

— Я убил его. — Золотистые глаза замигали. — Обороняясь.

Майло посмотрел на его левую руку. Шарави поднял кулак к лицу.

— Это лишь отчасти его заслуга. Ранение я получил еще в Шестидневной войне, а он только поставил точку. Я предпочел бы взять его живым, чтобы изучить типаж. Но… Позже о ему подобных я прочитал все, что смог найти. Это было не так и много, ФБР только приступило тогда к осуществлению программы по психоанализу преступлений. Сейчас уже появились неплохие материалы, но, вновь соглашаясь с мнением доктора Делавэра, они доступны слишком многим. Что помешает какому-нибудь умнику прочесть интересную книгу и использовать полученную информацию против нас?

— Нас?

— Полиции. Во всех этих убийствах есть некая… изобретательность, как, по-вашему?

— Вы убили его в целях самообороны, — сказал Майло, — а теперь приехали сюда, чтобы «защитить» себя от нашего парня.

— Нет. Я не наемный убийца. Моя цель — расследовать смерть Айрит Кармели. Ее отец считает, что в этом я могу оказаться полезным.

— А он всегда получает то, чего хочет.

— Временами, — поправил Шарави.

— Он упомянул, что вы уже были в Штатах. Где?

— Нью-Йорк.

— Чем вы там занимались?

— Обеспечивал безопасность посольства.

— Опять самооборона?

— Безопасность.

— У вас отличный английский, — вставил я.

— Моя жена — американка.

— Она сейчас здесь, с вами? — Инициативу опять взял Майло.

— Нет. — Шарави издал мягкий горловой смешок.

— Откуда она?

— Лос-Анджелес.

— Как многих дороги приводят в Лос-Анджелес.

— Мое дополнительное преимущество. Так снимать жучки?

— Вас когда-нибудь прослушивали?

— Вероятно.

— И вы не против?

— Вмешательству в личную жизнь не радуется никто.

— Но в этом вы мастера, согласитесь. Жучки, миниатюризация, высокие технологии. Однако все это шпионское дерьмо Моссада не помогло вашему премьер-министру?

— Нет. Не помогло.

— Интересно все же получилось. Мне нет дела до заговоров, но тут даже я удивился: парень стреляет Рабину в спину, расстояние меньше метра. А на следующий день в новостях люди видят, как на какой-то пресс-конференции он с пеной у рта забрасывает вашего премьера кучей вопросов, ведя себя настолько нагло, что его приходится оттаскивать в сторону. После покушения не проходит и нескольких часов, как все его сообщники уже арестованы. Получается, что эта личность давно была на примете, и все же охрана беспрепятственно подпустила его фактически вплотную.

— Интересно, не правда ли. И что же вы по этому поводу думаете?

— Кому-то ваш босс не нравился.

— Немало таких, кто с вами согласится. В соответствии с другой версией, даже опытные охранники не могли себе представить, что покушаться на жизнь премьера будет еврей. Есть и третья: по изначальному их плану предполагалось стрелять холостыми, устроить политический скандал, и только в последнюю минуту убийца заменил патроны. В любом случае нация покрыла себя позором. Мне было особенно больно, потому что парень оказался выходцем из Йемена, как и я. Жучки снять сейчас или позже? Может, сами захотите?

— Позже, — ответил Майло. — Сначала я хочу побывать у вас в берлоге.

— Зачем? — Шарави искренне удивился.

— Взглянуть на чудеса электроники.

— Так мы работаем вместе?

— А у меня есть выбор?

— Выбор есть всегда, — ответил Шарави.

— В таком случае мой заключается в том, чтобы посмотреть на ваше гнездо. Если вы не готовы, я буду знать, с кем имею дело.

Здоровой рукой Шарави коснулся верхней губы, в глазах его светилось невинное удивление.

— Хорошо. Почему бы и нет?

Шарави назвал нам адрес на Ливония-стрит, предложил добираться самим и ждать его около дома. Затем он скрылся в кабинете Кармели.

* * *

Машина неслась по Ла-Сьенеге мимо темных окон ресторанов в сторону Олимпик-авеню.

— Левая рука у него лишь подпорка, — сказал Майло.

— Увечный детектив, расследующий дело об увечных жертвах. Он наверняка видит его по-своему.

— Что бы он ни говорил, как ты думаешь, его на самом деле прислали сюда разбираться в нашем дерьме?

— Не знаю.

— Строго между нами, Алекс, идея не так уж и плоха. Мы находим подонка, израильтяне делают свое дело, все обходится без всякой шумихи, без дурацких репортажей в прессе и продажных адвокатов. Кармели и Бог знает сколько еще безутешных родителей получают хоть какое-то успокоение.

Майло рассмеялся.

— Из меня образцовый слуга общества, а? Карающая рука закона. Выделывать такое с несчастными детишками… — Он выругался. — Малевать кровью, надо же. Значит, в кроссовках тоже DVLL. Выходит, Рэймонд — третий. Меня беспокоит то, что буквы всплыли лишь благодаря чистой случайности. И твоему зоркому глазу. — От его смеха я почувствовал легкое раздражение.

— Что такое?

— Ты тоже ничего не слышал о Мяснике?

— Нет.

— Эксперт с опытом расследования одного-единственного дела! — Майло провел рукой по лицу и бросил взгляд на часы. — Господи, третий час ночи. Робин, наверное, места себе не находит?

— Надеюсь, она спит. Перед выходом из дома я предупредил ее, что буду поздно.

— Почему ты так решил?

— Надеялся на прогресс.

— Что ж, кое-чего мы достигли.

— Ты продолжишь расследование, если придется работать с Шарави?