Выживает сильнейший

— Его убили. Детектив Коннор говорила о ране на лбу от падения, но разве не могло случиться так, что кто-то подошел к Малькольму сзади, ударил головой о стол и сделал затем инъекцию хлорида калия?

— Вы кого-нибудь подозреваете?

— Безусловно. Зину. Не могу только понять, зачем ей это.

— Она женщина крупная?

— Вовсе нет. Худенькая, как креветка. Но если подкрасться сзади… — Салли водила вилкой по тарелке. — Я подозреваю ее совсем не потому, что она отняла у меня Малькольма. Зина — маленькая злобная ведьма. Знаете, это очень подходит к ее облику. Пока она работала в лаборатории, то всюду расхаживала с довольно-таки странным чтивом: журнальчики с фотографиями, где изображены пронзенные острыми предметами тела, очерки о серийных убийствах, напичканные жестокостями комиксы. Однажды я заметила, как она передала что-то Малькольму в коридоре. Когда я позже подошла к нему, он показал мне снимок мужчины, у которого язык и половой член были проткнуты тонкой металлической проволокой. Мне сделалось тошно.

— А какова была его реакция? — спросил я.

— Он сказал: «Удивительная штука, Салли». Как будто поразился глупости того, кто мог такое проделать.

— А отвращения он не испытывал?

— Должен был. Проявил ли он его? Нет, Малькольм крайне редко позволял себе проявлять свои чувства. — Она положила вилку на стол. — Мне трудно вести этот разговор. Малькольм представляется в нем каким-то странным типом, а он им не был. Отличным от других — да, из-за своего интеллекта. Выделялся даже из наших ученых.

— Зина Ламберт была в лаборатории клерком, — сказал я. — На кого непосредственно она работала?

— Она занималась хозяйственными вопросами, следила за работой уборщиков.

— Не самый интеллектуальный труд, — заметил Майло.

— Я была не в состоянии постичь это. — Салли пожала плечами. — Что Малькольм нашел

в ней? Может, хорошего слушателя? Может, я слишком допекала его — у нас постоянно происходили мелкие споры. Иногда и более принципиальные — я не стесняюсь своих либеральных взглядов, а Малькольму вечно не хватало терпения… Мы спорили с утра до вечера, но мне казалось, что ему это нравится.

— По-вашему, Зина могла быть более уступчивой? — поинтересовался я.

— Ну уж нет. Она и уступчивость несовместимы. В лаборатории ее все считали самоуверенной и дерзкой. Разговаривала с профессионалами так, будто была им ровней. — Салли отодвинула от себя тарелку. — Вы можете обвинить в снобизме и меня, но это факт: конторская крыса Зина вела себя как доктор наук. Вмешивалась в разговоры, не представляя даже сути того, что слышала, но с каким видом! Уже это достаточно характеризует ее потуги казаться интеллектуалкой. И все же что-то в ней очаровало Малькольма, — ресницы Салли дрогнули.

— Она привлекательна?

— Мужчина мог бы назвать Зину хорошенькой. В некотором смысле. Фигура у нее действительно неплоха. Встретите — сами увидите.

— Где ее можно отыскать?

— Малькольм говорил, что она работает в книжном магазине, который называется «Спазм». Интересное заведение, как он отзывался о нем.

— Опять проволока в неподходящих местах? — хмыкнул Майло.

— Может быть. Звучит-то как — «Спазм».

— Из лаборатории Зину уволили?

— Малькольм сказал, что она ушла сама.

— Почему, как, по-вашему?

— Понятия не имею. Меня мало интересует ее рабочая биография. Я рада, что она ушла, и это все. У меня была надежда, что если Зина уберется из лаборатории, то мы с Малькольмом опять сможем быть вместе.

— Она присутствовала на похоронах?

— Не было никаких похорон. Родители настояли на том, чтобы тело Малькольма отправили к ним, и кремировали его. Опять-таки, вы считаете мое мнение предвзятым, но от правды не уйти: она вцепилась в него своими когтями, и его не стало. Без всякой разумной причины.

— Детектив Коннор упоминала о каком-то клубе интеллектуалов, куда Зина его привела, — невзначай бросил я.

— «Мета». Клуб для тех, кто считает «Менсу» прибежищем простаков. Малькольм отправился на одно из заседаний вместе с Зиной и вступил в члены клуба. Сказал, что был в восторге, несмотря на посредственную еду и дешевое вино. По мне, это кучка неудачников, собирающихся для того чтобы утешать друг друга комплиментами.

— Что же Малькольму могло там понравиться?

— Он говорил, ему приятно общаться с людьми, у которых мозги устроены так же, как у него. Не знаю, насколько эти умники разборчивы — ведь Зина тоже числилась членом клуба! — Салли провела рукой по пышным волосам. — Я была бы рада, если бы все же кто-то занялся этим делом. Стоило родителям Малькольма настоять, и расследование началось бы раньше, но они не захотели ворошить прошлое.

— Как-то необычно для родителей, — заметил Майло. — Они всегда отказываются поверить в самоубийство.

— Вы не знаете его родителей. Оба — профессора физики в Принстоне. Дадли и Анабелла Понсико. Он занимается механикой, она — элементарными частицами. Гении. Сестра Малькольма ведет исследования по физической химии в Массачусетском технологическом институте, а брат — математик в Мичигане. В семье трагедия, а они ни слова. Все заняты расчетами.

— Вы видели их?