Выжившие хотят спать

Как же получилось, что Иван не слышал гула, шума и гомона, который должен был сопровождать такое количество народа? Мысль возникла одновременно с касанием женской руки. Иван обернулся. К его спине прижалась Ева. Пораженная, она рассматривала молившихся. Их всех предупредили, что к ним прибыли новые люди, и эта новость вынудила их притихнуть? Это показалось нормальным, логичным объяснением.

Тихий вздох за спиной выдал присутствие Анны. Она не произнесла ни слова, но Иван чувствовал ее удивление физически. Он заметил, что вооруженный парень, оставшийся после ухода стрелка, молится вместе со всеми – он занял позицию почти напротив Ивана. Ева потянула Ивана, отступая назад. Перед тем, как отойти в закуток и вернуться в вагон, Иван поймал на себе взгляд молодой женщины – губы у нее шевелились, как у всех, она стояла на коленях, но глаза не смотрели перед собой в одну точку. Ее взгляд изучал незнакомцев, которых поселили по-соседству. Возможно, она была не единственной, кто отдался молитве не всецело.

В вагоне Иван и Ева переглянулись. Ева улыбнулась.

– Чему ты так рада? – не выдержал Иван.

– Они молятся. Может, это единственный способ, чтобы между людьми все было по совести.

– По совести, – повторил Иван, сам не зная, возражает он или ему хочется согласиться с Евой.

Она обняла его, прижалось щекой к его щеке.

– Не бухти. Должно же быть когда-нибудь все хорошо.

– Не знаю. Не знаю, должно ли.

– Я хочу верить в это. Может, мы шли именно сюда? Где еще будет лучше?

Иван закрыл глаза. Хотелось возразить, но он промолчал. Какой смысл? Они пришли сюда, и будущее покажет. Разочаровать Еву в самом начале, когда еще ничего не ясно, не лучшее решение. Всегда может быть так, что они шли именно на эту станцию метро.

Шелест бормочущих человеческих голосов затих – молитва закончилась. Ева перестала улыбаться. Анна была слегка напряжена. Они все ждали: что дальше? Молитва такого количества людей, само по себе – событие, завершившись, как будто требовала некоего продолжения. Кто-то должен прийти, поговорить с прибывшими в Братство. Что-то сообщить им, задать вопросы, что-то предложить. Выказать какие-то эмоции, свое отношение к прибывшим.

Ничего не случилось. Никто не появился, хотя время шло. Устав ждать, Анна зевнула. Покосившись на нее, Ева перевела взгляд на Ивана, и он догадался, – это было несложно – она хочет спать.

– Ложитесь, – Иван посмотрел на Грэга. – Ложитесь все. Пока есть возможность.

Грэг не спорил – лег быстрее женщин. Спустя минуту ровное дыхание трех человек принесло Ивану странное, необъяснимое успокоение. Жена спит, Анна и Грэг спят, и этому никто не препятствует. Если бы у людей в метро было намерение сделать им плохо, они бы не провели их в отдельное – и, надо сказать, удобное – место, и уж тем более не оставили бы их надолго, позволив спать. Вокруг стояла тишина, и он встал, отгоняя сонливость. Максимум через два часа он поднимет Анну, иначе не выдержит.

Человек стоял в проеме, когда Иван заметил его появление. Короткий толстый шрам чуть ниже правого глаза, как ни странно, не уродовал его. Наоборот: со шрамом пришедший выглядел мужественным. Казалось, шрам был следствием специальной косметической операции.

– Почему не спите вы? – он улыбнулся.

Вопрос неожиданный, в голосе – такая естественность, что Иван не нашелся с ответом, лишь пожал плечами. Пришедший не требовал непременного отчета и после недолгой паузы представился:

– Меня зовут Беркут. От фамилии производная. Здесь все зовут меня Старший.

До того, как он произнес последнее слово, Иван догадался, кто перед ним. Старший казался спокойным, пришел он один, и это лишило Ивана последних остатков напряжения.

– Иван. С женой Евой.

Старший кивнул.

– Так чего не спите? Опасаетесь, что не разбудим? Раз уж пустили к себе в дом? – он снова улыбнулся.

– Привычка. Не из-за недоверия или страха. Просто привычка.

– Понятно. Я тоже не сразу смог доверять тем, кто рядом.

Пауза. Старший осматривал жилье, почти не касаясь взглядом спящих. Иван не знал, что сказать, и ему становилось неловко. Почему-то вопросы – хотя бы те, что он уже задавал вооруженным людям – на ум не шли. Казалось, Старший вот-вот спросит о беременности Евы, но этого не произошло. Старший повернулся, чтобы уйти.

– Отдыхайте. Завтра вам принесут еще еды. Можете походить по станции, но, в принципе, вы еще много раз все увидите. Лучше отдохнуть, – на выходе он оглянулся. – Надеюсь, вы сами захотите остаться. Через пару дней, когда привыкните, мы покажем, чем можно заниматься. Что делать ради блага всех остальных.

Старший вышел. Иван смотрел в пустой проем и никак не мог определить свои впечатления. Спустя пару минут возникло противоестественное ощущение, что никто не приходил, и никакого разговора не было.