Выжившие хотят спать

В тоннеле было сумрачно. Здесь тоже был свет, но редкие лампочки лишь немного разбавляли тьму. Через пару десятков шагов слева и справа открылись широкие ниши – их «отвоевали» у земли. Двадцать на двадцать метров, все засеяно… колосьями? Импровизированные поля! С потолка свисали не лампочки, поле освещали мощные прожекторы. Каждый колос закрывала прозрачная пленка, поблескивавшая под искусственным светом. В дальнейшем Иван узнал, что специальную мазь придумал Ученый – этим посевы защищали от крыс. Вещество отпугивало тварей, но необходимость этой защиты порождала кропотливую работу. Каждый колос нужно оборачивать пленкой, пропускавшей свет и содержавшей на внешней стороне мазь.

Однако это не все. Вещество воздействовало на людей. Тех, кто занимался посевами. Воздействие было выборочным – одни заболевали, другие – нет, были и третьи – они заболевали не сразу и без тех последствий, которые ожидали первую группу. Об этом Иван узнал не сразу и лишь через Анну – она поговорила с соседкой по работе.

Покончив с работой на первом поле, группу людей перевели на второе. Другая группа, работавшая в нише с противоположной стороны тоннеля, перешла на следующее с опозданием. Все это время поблизости находился только один охранник, иногда кто-то проходил дальше по тоннелю или возвращался. Было странно, когда, закончив со вторым полем, работающие безмолвно разделились: одна часть двинулась вглубь тоннельного сумрака, вторая потянулась назад, к платформе. Иван, Анна и Грэг замешкались, – куда идти? – и к ним подошел охранник.

– На сегодня все, – сказал он. – Идите домой.

Иван не имел ничего против, хотя и проводил взглядом первую группу людей, исчезавших в полумраке. Втроем они молча двинулись назад. Домой. У них давно не было дома, и временное пристанище по возвращении вызвало именно такую реакцию: как будто они пришли домой. Ева спала. Иван посидел рядом с ней, поглаживая ее плечи и спину. Грэг и Анна заснули. Ни намека не прежнее волнение в отношении того, кто кого и когда разбудит.

Иван вздохнул, не зная, почему странное беспокойство никак не отпустит его, подумал заснуть, не разбудив Еву, но в последний момент не удержался – потряс ее, дождавшись, когда она откроет глаза. Они поняли друг друга без слов, она улыбнулась, кивнула. Он устроился рядом с ней. И не заметил, как заснул.

28

Спустя неделю Иван увидел их с Евой положение в новом свете.

Работа продолжалась, Ивана все не переводили в охранники, как говорил Старший. Зато Иван знал, почему группы работающих разделялись, и одна из них уходила вглубь тоннеля.

Несколько раз он пытался разговорить кого-нибудь из работающих рядом людей. Каждый из тех, к кому он обращался, сразу же искал взглядом охранника и таких же, как он сам, напарников. Каждый из этих людей, казалось, готов был просветить Ивана, но что-то – страх? – удерживало их от разговора. Поблизости всегда кто-то находился, их разговор не остался бы не замеченным.

Однажды попытка удалась. Группу работающих делили на две части, возникла какая-то заминка. Несколько работников тихо заспорили, подозвали охранника. Иван воспользовался тем, что внимание большинства приковал спор, приблизился к девушке, чем-то напоминавшую Каштанку, встал у нее за спиной.

– Не пугайся, я только спросить…

Девушка вздрогнула, казалось, она вот-вот уйдет, и он придержал ее за локоть, стараясь, чтобы прикосновение не было грубым. Это заметила Анна, встала так, чтобы хоть от кого-то заслонить Ивана с Каштанкой-2.

– Зачем люди уходят в тоннель?

Она помедлила, рассматривая людей возле споривших.

– Опять на работу.

– Какую работу?

– Соя.

– Что? Я не понял, прости.

– Там растет соя. Ее не обернешь в защитную пленку, там все по-другому.

– Что именно?

– Там можно заболеть… Я не могу… – она поспешно отошла, как только кто-то посмотрел в ее сторону.

Иван почувствовал разочарование, хотя и выдавил улыбку, заметив встревоженный взгляд Анны. Споривших развели, и группа, в которой были Иван, Анна и Грэг, направилась назад в убежище. Анна не дождалась возвращения в вагон, заговорила по дороге:

– Что она тебе сказала?

– Немного. В тоннеле какие-то работы, но почему одни идут, другие – нет, я не понял.

Он решил не упоминать о какой-то болезни, промелькнувшей в разговоре. Зачем усиливать тревогу, определенной информации он, к сожалению, не получил.

Позже, когда Иван менялся с Евой, он не выдержал и передал разговор с девушкой в тоннеле слово в слово. Он замолчал, ожидая ее реакции, глаза слипались, так хотелось спать. Нелегкая физическая работа изматывала, сон становился все большей необходимостью. Ева молчала, обдумывая, и он поторопил ее.

– Не знаю, – сказала она. – Как-то ведь выбирают, кто идет, а кто нет. Ты не заметил, может туда отправляют тех, кто посильнее?

Иван думал об этом еще несколько дней назад.

– Нет. Понять, как всех сортируют, я не смог. Несколько человек ходили в тоннель часто, другие вроде бы меняются.

– Ложись спать, не тревожься. В этом нет ничего страшного. Ну, идут люди работать. Скоро мы все узнаем.