Выжившие хотят спать

– …ты поймешь, насколько я прав. Надо просто жить, благодарить Всевышнего за эти условия, а не пытаться разрушить это своими ненужными и опасными терзаниями.

Иван покачал головой. Он просто не знал, что сказать. Старший подкован неплохо, спорить с ним бесполезно.

Полина подошла к Еве, потрясла за плечо.

– Просыпайся, милая.

Иван удивленно смотрел на Полину.

– Зачем ее будить?

– Она переночует у меня.

– Что?

– Для ее здоровья лучше, если она отсюда ненадолго уйдет.

Ева открыла глаза, увидела Ивана, улыбнулась. Затем ее улыбка сменилась тревогой – она заметила остальных. Возможно, так подействовало выражение лица Ивана.

– Собирайся, милая, – сказала Полина. – Тебе надо уходить.

Иван попытался не кричать, а говорить спокойно:

– Что, черт возьми, происходит?

Вместо Полины ответил Старший:

– Она беременна, мы не знаем, как подействует на нее близость тех, кто был на сое. Лучше не рисковать.

– Она – моя жена. Я не хочу…

– Хочешь, чтобы она благополучно родила?

Возникла пауза. Они смотрели друг другу в глаза. Тишину нарушила Полина:

– Грэг принес микробы, это бесспорно. Есть риск, что пострадает Ева. Небольшой риск, но он есть.

Закряхтел отец Глеб.

– Ее надо беречь, сын мой. Она послана нам свыше.

Ева поднялась с лежанки.

– Я должна уйти без Ивана?

Отец Глеб поспешно обнял ее.

– Не волнуйся, дитя мое. Мы ж тут все рядом, вместе. Ты ж не в другой город без него идешь. Завтра увидитесь.

Еву это не убедило – тревога ее не покинула. Она переводила взгляд с Полины на отца Глеба, с него – на Ивана. Полина мягко убрала руку отца Глеба, тот нехотя встал, отпуская Еву. Так же мягко Полина потянула Еву на себя, вынуждая встать и ее.

Иван не сдержал непроизвольную реакцию – подался к Еве. Остановил его смех Старшего. Старший смеялся, как если бы Иван замочил убойную шутку.

– Господи, люди! – Старший подошел к Ивану, похлопал его по спине. – Как же изгнать из вас страх? Этот въевшийся в ваши тела страх? Как?

Иван посторонился, чтобы Старший больше не мог хлопать его по спине. Старший никак на это не отреагировал, широко улыбаясь.

– Прости, если обидел. Но… не будь ты курицей-наседкой. Через пять минут, когда Полина и Ева уйдут, ты сам, обдумав все это, придешь к выводу, что Евой – в ее положении – нельзя рисковать. Нель-зя!

Отец Глеб сменил Старшего – похлопал Ивана по спине.

– Все будет хорошо, сын мой.

Ева шагнула к Ивану, прикоснулась губами к его щеке, посмотрела на Полину.

– Пойдемте.

Они вышли. Старший, подтолкнув отца Глеба, остался, глядя на Ивана.

– Извини, у меня еще есть работа. Не могу остаться и поболтать. Но… позже, если хочешь… Можно встретиться и переговорить. Прислать за тобой человека? А ты пока поспишь?

Иван медлил с ответом, и Старший его не торопил, проявляя нечеловеческое терпение. Иван покачал головой.

– Нет. Надо бы выспаться… Устал я.

– Правильное решение.

Старший вышел. Иван присел, глядя в одну точку, покосился на спящих Анну и Грэга, подумал, что им в отличие от него и Евы гораздо легче, тряхнул головой и завалился на спину.

Он не заметил, как заснул. Разбудила его Анна. Был глубокий вечер, и Анна сообщила, что ее разбудила девушка – обход тех, кто работал, чтобы они поужинали, привели себя в порядок после рабочего дня и снова легли спать.

– Что Грэг? – спросил Иван.

Анна пожала плечами.

– Он попросил его не будить. Хочет выспаться, как можно больше.

– Но ведь… завтра ему не надо работать. На сое.

– Да? Наверное, ему не надо работать на сое, но в другом месте – надо.

– Вообще-то да…

Иван встал, не зная, что же он хочет сделать, шагнул к выходу.

– Я зря тебя разбудила?

– Нет… все нормально.

Иван прошел по станции, спросил у охранников, где найти Полину, и его попросили подождать у входа в свое жилье. Он вернулся. Ждать пришлось недолго. Полина, улыбавшаяся одними губами, – в глазах ни тени улыбки – подошла, посмотрела на Ивана.

– Где Ева? Хочу ее увидеть.

Полина заколебалась.

– Она спит, но… Идем. Хотя бы взгляни на нее, – она выдавила смешок, наверное, хотела развеять неловкость. – Полегчает.

Они поднялись с платформы к центральному месту, и там повернули направо. Те же отсеки, те же узкие коридоры. И тишина. Иван не заметил, как Полина остановилась, указывая взглядом на дверь.

– Здесь? – спросил он.

Полина кивнула.

– Только недолго, прошу. Тебе нельзя с ней долго находиться. Мало ли…

Иван вошел. Ева лежала на широкой – гораздо шире, чем в прежнем жилье – койке. Напротив, в кресле сидел отец Глеб. Он заснул сидя. В любой другой день его раскрытый рот и негромкий храп вызвали бы у Ивана улыбку, но неугомонная тревога за Еву, вообще за их странное положение, терзала слишком сильно, чтобы впустить хоть какую-то положительную эмоцию.

Иван присел рядом с Евой, глядя ей в лицо. Потекли минуты, он сидел и смотрел. Ее тихое дыхание растопило в его душе тугой узел, ослабило тревогу. Он рядом с ней, они вместе, им ничто не угрожает.

Вошла Полина, в глазах – неловкость, безмолвная просьба.

– Можно я разбужу ее? – спросил Иван. – Хочу поговорить. Хотя бы пару минут.