Выжившие хотят спать

На пороге одного из домов кто-то сидел. Иван скосил глаза. Это был старик – он улыбался, глядя на Ивана. Иван зажмурился, медленно открыл глаза. Старик исчез. Его нигде не было. Иван прошел совсем немного, когда боковым зрением уловил кого-то. Он повернул голову.

Старик снова сидел на прежнем месте.

День перевалил за середину, когда они вошли в очередную деревню. Еву трясло. Она как будто чувствовала, что где-то там, позади, из Ивана уходит жизнь. Она уже не могла терпеть. Она не могла мириться с тем, что потеряет Ивана навсегда, и даже ребенок (на рассвете он шевелился!) у нее в животе перестал быть гарантией, что она подчинится.

На входе в деревню Анна незаметно сблизилась с Евой, пока Грэг в бинокль изучал дома, трассу слева, дорогу впереди, прошептала:

– Будь готова…

Всего два слова, а надежда вспыхнула. Ева поразилась, как мало нужно, чтобы поверить в лучшее. Это быстро прошло. Что могла сделать Анна? К сожалению, они не могли поговорить, даже обменяться продолжительными взглядами, оставшись незамеченными Грэгом. Можно рассчитывать на ночь, но ночь так далеко – Иван не выдержит. И еще нужно время, чтобы ей вернуться, найти его.

Прошлым вечером тоже была надежда, но Грэг приковал Анну наручниками, и надежда быстро исчезла. Анна тщетно успокаивала Еву. Ей ничего не оставалось, как разбудить спящего рядом Грэга и заснуть самой. Он, конечно, снял с нее наручники, однако теперь он не спал, и Анна была бессильна. Она попыталась умолять Грэга, но он пригрозил, что изобьет ее, и она замолчала.

В дальнейшем Грэг не совершал ни единой ошибки, следил не только за дорогой, следил, чтобы Анна и Ева не разговаривали. Из всего этого можно сделать лишь один вывод: они против него бессильны.

Одна деревня перешла в другую. Анна тронула Грэга за локоть.

– Еву тошнит, такое бывает у беременных. Ей надо отдохнуть хоть полчаса. Да и я устала. Куда мы вообще несемся?

Ева была уверена, что последует очередное «Заткнись!». Грэг промолчал, оглядываясь по сторонам. Он указал рукой на небольшой дворик, где, оставаясь незамеченными, они могли видеть центральную улицу. Туда они и вошли, расселись, достали консервы. Поев, Анна сказала, что отойдет.

– В кусты ходить по одной, – пробормотал Грэг, хотя Ева подобного желания не изъявила.

Еве хотелось посмотреть на Анну, но она боялась, что этим как-то помешает подруге. Анна стремилась выйти из поля зрения Грэга, хотя причиной действительно могла стать естественная потребность.

Анна отошла, покосилась на Грэга – тот рассматривал улицу. Анна попятилась. Ева чуть не вскрикнула: Анна собирается удрать?! Зачем?! Скрыться, найти Ивана самой и настигнуть Грэга с Евой? Осознание этого парализовало Еву. Она хотела закричать, остановить подругу (абсурд!) и не смогла даже промычать, привлечь внимание Грэга. Уверенность в замысле Анны была так сильна, что Ева удивилась, когда подруга приблизилась к забору и попыталась отодрать доску.

С виду доска едва держалась, и Анна рассчитывала завладеть ею без проблем, быстро и тихо. Выдираемая доска заскрипела. Грэг оглянулся. Анна на мгновение растерялась. Ева следила за ней, и ей это было заметно. Грэг ничего такого не заметил. Анна быстро исправила ситуацию: она замерла, глядя куда-то за дом.

– Ты чего? – Грэг встал, поспешил к ней.

Анна перехватила доску удобней, кивнула туда, куда был направлен ее взгляд.

– Там кто-то выглядывал… Какой-то мужик.

Грэг вскинул ружье, оскалился.

– Эй! – крикнул он. – Чего надо?

Анна попятилась. И оказалась у Грэга за спиной. Тот держал угол дома на прицеле, ждал развития событий.

– Шатун что ли? – пробормотал он.

Анна вскинула доску. Замахнулась.

До последнего момента Ева не понимала, что задумала эта миловидная брюнетка, воспитательница в Прежней Жизни, не слишком резкая, чтобы ждать от нее подобного, пусть даже ситуация была критической. Не ко времени Ева вспомнила утверждение Ивана, что любой анализ человеческой личности, попытки предугадать, что человек собой представляет и как он поступит в той или иной ситуации – чушь. В любом человеке существует набор противоречивых качеств, в любом, иначе он не был бы человеком. К сожалению, сам человек все сводит к определенным схемам: если есть такое-то качество, значит, должно быть этакое и не должно быть вот такого-то. В реальности бывает как угодно. Человек, поступивший одинаково в 99-ти случаях, необязательно поступит так же в сотом, и это будет нормально, а вовсе не будет исключением. На человека влияет столько разных нюансов, из прошлого, настоящего, даже будущего (ведь в подсознании он что-то знает!), столько разных потерь, приобретений, страхов, надежд, мечтаний, потребностей, скрытых и явных, целый список, уходящий в бесконечность, что все анализы и расчеты превращаются в лотерею.

Анна опустила доску на голову Грэга. Он вскрикнул, выронил ружье, схватился за голову. Анна попятилась, он медленно осел на землю, но сознание не потерял.