Выжившие хотят спать

Анна сжала зубы, сдерживая эмоции – ей захотелось разрыдаться. Подумалось, что при определенном везении сюда вернется Ева с Иваном. Если только они найдут друг друга. Если это случится, Иван наверняка пойдет этой дорогой.

Анна покачала головой. Она не о том думала. Если бандиты, затаившись, ждут их, ни Ева, ни Иван не помогут. Анна осознала, что максимум, на что она способна – это переждать в этом доме ночь. Утром, в крайнем случае, днем, они с Грэгом выйдут из дома, и будь что будет. Если они так важны для бандитов, они выдержат столько, сколько понадобится – их трое, они могут меняться.

– Давай переждем ночь и… выйдем. Если они захотят, они будут ждать хоть неделю. Согласен?

– Нет, – тихо сказал он.

– Что нет? – она не поняла, к чему относится отрицание.

– Мы выйдем не завтра утром, – пауза. – Мы выйдем ночью. Перед рассветом. Так нам… хоть что-то светит.

Она задержала на нем взгляд, недоумевая, как сама не додумалась до этого. Вместе с тем она почувствовала странную гордость за Грэга, что он предложил что-то дельное.

Арни жевал сухарь, искоса посматривая на луну. Она взошла, как чей-то гигантский любопытный глаз, заглядывающий не только в самые темные углы, но и в человеческие души.

Арни ухмыльнулся. Луна, его неизвестная никому подружка, появилась кстати. Задуманное можно было выполнить и в темноте, но это смутное, обманчивое освещение подходило лучше. Лунный свет с его фальшивым обещанием помощи усыпит бдительность тех, кто затаился в доме.

К Арни, пригибаясь, приблизился Лысый. Как преданная собака, он вопросительно смотрел на здоровяка. Он засиделся без дела, ожидание давалось ему нелегко. Арни хотел привести пример Бороды, который днем стоически просидел на корточках несколько часов под окном фасада, пока они рассчитывали, что страх вытолкнет беглецов наружу, но передумал. Арни решил не тратить энергию на слова, без которых вполне можно обойтись.

Простейшая уловка не удалась, и Арни нехотя признал, что невидимая осада рискует затянуться. Сомнений не возникало: беглецы выдохнутся первыми и выйдут наружу. В крайнем случае, в этом им помогут крысы – уж эти твари неотвратимы, как кара Господня. Однако времени было жалко. Что-то подсказывало Арни, что женщина в доме сказала правду: беременная ушла. С каждым часом интуиция все настойчивей шептала о напрасном ожидании, но без доказательств Арни не рискнул уходить. Скорее всего, беременная уходила все дальше от этого места, но сейчас выбора не было.

Первоначальным планом Арни было атаковать беглецов ранним утром. Когда Борода, измученный и недовольный, подал Арни знак, тот позволил ему убраться от дома. Борода медленно отполз на соседний участок, и Арни расположил двоих напарников так, чтобы они контролировали дом со всех сторон. Стало понятно, что беглецы затаились и готовы сидеть минимум до завтра. Подсказкой стало желание Лысого покурить. Он курил какую-то жуткую дрянь и не мог без нее обходиться. Часами, но не сутками. Он все требовал, требовал, и уже в сумерках Арни сдался – позволил Лысому затянуться. Чтобы тот не засветился, Арни направил Лысого в дом напротив временного прибежища беглецов. На всякий случай Арни предупредил Бороду и пошел вместе с Лысым – проконтролировать его. Благо из дома напротив можно было наблюдать.

Когда Лысый чиркнул спичкой и долго разжигал свою «сигарету», Арни смотрел на маленькое, какое-то игрушечное пламя, и его губы тронула плотоядная улыбка, словно он сам был огнем, который вот-вот разгорится и поглотит все ненужное в округе.

– Небольшой пожар будет кстати, – сказал он.

– Что? – Лысый его не понял, впрочем, ему было все равно: он делал первые затяжки, и остальное его не интересовало.

Как только «сигарета» закончила свое существование, Арни отправил Лысого за соляркой. Путь предстоял не близкий, но Лысый обернулся быстро. Он вернулся незадолго до полуночи, и ему разрешили поспать.

И вот час Икс настал. Несколько бутылок с горючим готовы, напарники рвутся в бой, луна поддерживает их своим светом. Арни достал из рюкзака кнут, смотал его, касаясь пальцами толстой кожи. Прикрыв глаза, он наслаждался: кнут казался живым удавом, готовым подчиниться хозяину столько раз, насколько у того хватит сил. Арни с трудом подавил желание проверить кнут в деле – сбить пару листьев, не повредив соседних, избирательно сломать тонкую ветку, а может, и уколоть Лысого – не повредив ткани, обжечь ему бедро самым кончиком, выслушать поток его ругательств.

Арни отдал последние распоряжения, и напарники разошлись, каждый в своем направлении. Лысый обошел дом, чтобы контролировать тылы убежища беглецов. Арни пополз к зарослям напротив фасада – здесь он рассчитывал встретить выбегающих из дома. Борода должен был обогнуть дом, как можно тише поливая ветхие стены соляркой.

Когда дело было сделано, и появились первые языки пламени, Арни не удержался от эффекта, который рвался из него наружу. Он поднял кнут и щелкнул по мертвому асфальту. Звук в ночной тишине был приятен, как голос матери.

Арни улыбнулся и взмахнул кнутом снова. И еще раз.