Выжившие хотят спать

Мягкий шорох шагов подтвердил ожидаемое развитие событий: кто-то, возможно, сразу двое, шли к дверному проему. Анна почувствовала слабость – она едва не выронила ружье. Руки заколотились, сердце полезло куда-то к горлу, на лбу выступила испарина. Мелькнула мысль (Анна уже думала об этом несколько минут назад) закричать, предупреждая, что в доме вооруженные люди, и они не собираются сдаваться. Быть может, это отпугнет банду, они отступят. С горечью и ужасом она осознала, что надо стрелять, как только кто-то покажется в поле зрения, стрелять без предупреждения. Анна прислонилась плечом к дверному косяку, едва уловимые шаги приближались.

И тут ей помог Грэг. Он вновь попытался забрать у нее ружье, она сжала руки, возвращая хоть какую-то концентрацию, а в следующее мгновение увидела плечо, руку, лицо Чернобородого. Рядом с ним появился Здоровяк.

Пуля выбила кусок щепы в дверном косяке. Здоровяк схватил Бороду за плечо, рывком убрал его из поля зрения Анны, и следующая пуля через дверной проем сотрясла кустарник на улице. Останься Борода на месте, Анна подстрелила бы его. От понимания этого у нее сперло дыхание, она выпустила ружье, как будто оно стало горячим, тут же подхватила его.

– Эй, кретины! Не стрелять! Мы вам ничего не сделаем!

Анна не видела, кто кричал, но была уверена, что это Борода – сквозь гнев прорывалась истерия едва не погибшего человека.

– Уходите! – Анна выкрикнула прежде, чем обдумала ответ. – Уходите, у нас ружье!

Пауза – в реальности не больше трех секунд – показалась минутной. Они услышали другой голос – спокойный и уверенный, голос здоровяка:

– Мы ищем женщину с животом. Беременную. Мы ей ничего не сделаем.

– Пошел ты… – голос Грэга был слаб, но его наверняка слышали.

Анна поспешила исправить ситуацию:

– Ее нет! Она ушла! С мужем! С нами их больше нет!

Здоровяк какое-то время молчал:

– Не бойтесь! Она нам нужна! Мы хотим… защитить ее! Хотите – пойдете с нами. Нет – просто отпустите ее.

– Ее тут нет! – в голосе Анны появились истерические нотки. – Это правда!

Слова вызвали недовольство Бороды:

– Хватит заливать, ты… стерва! С тобой по-хорошему говорят!

Скорее всего, его осадил Здоровяк, заговорил сам:

– Откуда нам знать, что это правда?

– Нас тут двое! – выкрикнул Грэг, поморщившись.

Пауза. И снова Здоровяк:

– Давайте проверим! Кто-нибудь, без оружия, зайдет к вам. И проверит!

Грэг прошептал:

– Лжет, гнида…

– Согласны?

– Нет! – крикнула Анна. – Уходите! Я вам не верю! Вы убьете нас! Или сделаете рабами.

– Нам нужна только беременная!

Анна не ответила, ее трясло. Было ясно: от них не отстанут. Быть может, троица искала в первую очередь Еву, но другая женщина, пусть и без живота, им тоже пригодится. Развлечься, рабский труд, да мало ли что у этих сволочей на уме.

Здоровяк снова подал голос:

– Подчинитесь! И останетесь живы. Иначе… у вас нет шансов. Нас здесь не трое, гораздо больше. И все вооружены, – пауза. – Так что? Можно зайти, посмотреть?

Смутная тень упала на дверной косяк. Анна уперла в плечо приклад ружья, приподняла дуло. Здоровяк осторожно заглянул в дверной проем, помахал руками.

– Нет! – Анна пыталась унять дрожь в руках. – Не входи!

Приподняв дуло, – сейчас она точно не хотела убивать – Анна вдавила спусковой крючок. Здоровяк исчез вместе с грохотом выстрела. Заорал Борода:

– Стерва! Ты пожалеешь!

И Здоровяк:

– Зря! Очень зря!

Анна переглянулась с Грэгом и беззвучно заплакала.

Лишь один раз Ева поймала себя на мысли, что, возможно, бегство было ошибкой, и нужно было остаться – хотя бы родить ребенка, если не повезет, и Иван не сможет отыскать ее сам. Она отогнала эту мысль, но само ее появление оставило неприятный осадок.

К этому моменту она устала. Было максимум три-четыре часа пополудни, сонливость еще не проявляла себя, усталость была психологической, она окапалась не в теле, а где-то в душе. Страх хлестал и хлестал, Ева продвигалась медленно, и от этого удары невидимой плетки становились еще болезненней. Она рассматривала не только дома и дворы, она изучала асфальт дороги, бордюры, стволы деревьев. Когда она покидала деревню, легче не становилось. Обочина дороги и заросли вдоль нее тоже требовали внимания.

Ева спешила, изредка узнавая путь, по которому шла вместе с Анной и Грэгом. Она в ужасе отгоняла мысль, что ей делать, когда наступит ночь. Идти?

К вечеру она вновь приблизилась к очередной деревне, где уже была день или два назад. Равнодушное солнце медленно клонилось к горизонту, забирая последние шансы Евы, и, взглянув на него, она разрыдалась, пусть и понимала, что это глупо. Возникло и крепло чувство, что Иван так и не выбрался из того ресторана, а в том, что она не заснет и доберется до города, Ева сомневалась.