Выживший во тьме

– Ну, я – ладно. Не филин, не вижу. А ты что? Неужели можешь кого разглядеть сквозь эту тьму? Или ты носом смотришь? В смысле – чуешь…

Щенок продолжал стоять, и я нахмурился. Где-то поблизости бродит кто-то или что-то, и это создание внушает определенную тревогу. Придется не спать всю ночь…

Тишину разорвал громовой удар. Молния, осветившая всю степь, полыхнула столь ярко, что я был вынужден прищурить глаза. А затем огненный след, словно прорвавшееся солнце, протянулся по всему небосводу. Я подскочил – вспышка так быстро пронзила небо, что у меня на секунду закралась немыслимая надежда: сигнальная ракета! Но потом где-то там, в невообразимой вышине, словно что-то взорвалось – и сильнейшая воздушная волна докатилась до земли. Если вначале я едва не оглох, то теперь был просто сбит с ног. Костер оказался разметан далеко в стороны – одна пылающая ветка задела щенка, и он завизжал от боли. Меня вдавило в землю, будто кто-то огромный и невероятно сильный ткнул что есть мочи да еще и уселся сверху. Как при этом не переломало все кости…

С усилием вывернув голову, я попытался привстать. В небе еще раз громыхнуло, сверкнуло – и я увидел в нескольких шагах чудовищный силуэт огромного зверя! Он зашипел, чуть ли не обдав меня жаром дыхания, после чего прыгнул в сторону – и тотчас пропал в темноте, вернувшейся после этого небесного фейерверка.

– Черный… Ты жив?

Щенок, повизгивая, подполз под руку.

– Вот и хорошо. Живой. Хоть не один я… Знал бы ты, кто тут шляется в ночи…

Я говорил довольно спокойно, хотя едва сдерживал дрожь в голосе. Слишком яркой была вспышка и слишком близко стоял зверь, чтобы ошибаться. Нашим соседом в степи оказался лев – или кто-то очень родственный ему по природе, так как гриву я не успел увидеть. Похоже, не весь зоопарк оказался погребен под руинами. Если это, конечно, лев… Но если нет, тогда – кто?

До рассвета нас более никто не беспокоил. Я так и не заснул – слишком бурные события для одного дня и ночи. Похороны, погоня, что-то взорвавшееся в небе с такой силой, что это докатилось до земли, а на закуску – хищник, опасней которого еще не встречал. И странное дело… Я не нервничал. Казалось, любой здравомыслящий человек должен был бежать отсюда без оглядки. А я тупо смотрел на остатки костра и потихоньку сжимал кулаки. Да, с этим придется жить. С крысами величиной с овчарку. С собаками, которых пока не видел, но уже догадываюсь, какими они могут стать. Со змеем или ящером. С пауками. С жабами. Со всем тем, чем полностью изменившаяся природа решила населить пустующую планету. И со львом…

Утро пришло, будто вдали махнули большим и плотным покрывалом. Темнота отступила, степь стала более длинной, небо – высоким. Подумав, с упорством безумца я упрямо устремился на восток. Лев, леопард, да хоть исчадие ада – я должен покарать людоедов! А там придумаем, что делать с этим невесть откуда взявшимся существом…

…Щенок вел меня уже четвертый день. Мы опять углубились в желтые пески. Крысы уходили в направлении болота, но не стремились поскорее добраться до его берегов. Иначе бы нам пришлось завернуть в район обитания собак – что, учитывая их возможную величину, мало улыбалось. Стая шла строго на восток, и мы, уступая им во времени, спешили следом. Лев больше не появлялся. Я решил, что ночное происшествие отпугнуло зверя. Похоже, кто-то свыше решил немного пошутить, прислав со звезд гостинец в виде метеорита. Иного объяснения вспышке и громовому удару я не находил. Как бы там ни было, она избавила нас от нападения.

Вскоре я сполна испытал прелесть пребывания среди выжженной земли. Здесь не росло ничего. И причиной тому не был неподходящий сезон, когда на поверхности нет ничего кроме снега: снега я не видел несколько месяцев. Грязный, покрытый сажей лед – сколько угодно. Или пепел. Но не снег. Да здесь его и не могло быть – ноги и в мокасинах ощущали жар, греющий почву из глубины.

К концу четвертого дня я стал впадать в забытье…

…Нет на небе солнца… Нет луны. Нет звезд, и нет Ничего. Только тьма, бурая и белесая, давящая и мрачная, сырая и угрюмая. Только облака, давно и прочно занявшие это место, намертво приклеенные к осколкам прошлого. И под ними, на желтой, скрипящей под ногами земле, так похожей на спекшуюся корку, – одинокая и стремительная тень. Тень человека. И его безумные глаза, горящие жаждой крови и мести.

Я забыл обо всем. Ярость, стиснутые зубы и гнев – все иное осталось позади, в том мире, где я еще не знал упоения схватки. Тот мир исчез. Я живу в другом, в том, где правит закон крови. Закон нарушен – нарушитель жив. Пока – жив. Пока…