Выживший во тьме

Нельзя сказать, что это просто и легко – скорее наоборот. Я боялся нанести себе малейшую ссадину. Кровь собаки могла попасть на ранку и принести мне столько проблем, что о других я бы уже и не вспоминал… Кто его знает, здорова ли была эта псина, прежде чем судьба свела нас в страшном поединке. Слишком явная злоба, слишком сильное желание разорвать меня на части… Да, зверь явно страдал от болезни – но бешенство ли это? Нормальные собаки себя так не ведут. Хотя откуда им сейчас взяться – нормальным? Если предположение насчет болезни оправдается и вместе с матерью заражен и щенок – все эти предосторожности станут излишни. Придется его оставить здесь. Только как это проверить? Он вроде выглядел не таким злобным…

Через часа два – все же это был мой первый опыт, и не самый удачный! – освободил шкуру от ее прежнего владельца и теперь не знал, что с ней делать дальше. В подвале и без нее достаточно любого материала. Как обрабатывать, не имел ни малейшего понятия. Зачем мне она? Но что-то заставляло меня забрать шкуру с собой – может быть, гордость за одержанную победу. Так ничего не придумав, решил скатать ее как можно туже и разбираться с трофеем уже дома.

Жалобный скулеж, чем-то напоминавший плач ребенка, казалось, был бесконечным. Где только щенок находил силы, чтобы так настойчиво выть? Нервы у меня не выдержали…

– Ну что ты орешь? Так плохо, да?

Он косился испуганными глазками, но даже в таком состоянии пытался скалить зубки…

– Придется тебя посадить в мешок.

Я еще раз прошелся по поселку. Мать щенка притащила ногу из дыры. Если Тот

, кого она убила, все еще там…

Поиск в яме ничего не дал. Либо человек погиб где-то далеко отсюда, либо она уже сожрала его. При таких размерах неудивительно… Самая высокая точка – холм у берега. Взобравшись на него, я посмотрел по сторонам. Всюду знакомая и мрачная картина всеобщего запустения и нависших облаков. Откуда Он пришел? Куда мне направить свои поиски? И нужно ли это делать – если это такой же одиночка, как я сам? Где искать следы? Есть ли эти следы? Ответ неясен…

Так ничего не решив, я спустился. Щенок, наконец, притих. Я сложил вещи и вновь заглянул в дом. Страшные останки пиршества следовало закопать…

Груз за спиной вел себя неспокойно. Мне это порядком надоело. Мы уже отошли от поселка и пересекли русло. На своем берегу я опустил мешок на землю и вытащил щенка наружу. Я мог отпустить его на поводке, заставив следовать за собой. Но тот, словно изменив решение относительно нашего вынужденного знакомства, вовсе не собирался убегать… Черный комок, неуверенно держась на подгибавшихся лапах, сделал шаг, другой – и ткнулся мордочкой мне в руку. Волна нежности к этому маленькому существу сразу затопила меня без остатка – я столько дней был один! И этот щенок, по моей вине оставшийся без матери, – и может быть, спасенный этим от смерти! – сейчас искал во мне защиту и тепло, которых я и сам был лишен. Я взял его на руки, и щенок сразу прижался к груди. Он перестал поскуливать, быстро отогреваясь и пряча влажный нос в искусственном меху моей самодельной куртки.

– Есть хочешь?

Я погладил его по холке. В ответ он высунул шершавый язык и лизнул меня в ладонь. Это выглядело настолько впечатляюще, – как осознанная реакция! – что я на мгновение растерялся…

– Ну… Ты что, слова понимаешь? Бред какой-то.

Вильнувший хвостик слегка задел руку. Пес снова ткнулся мордочкой в шерсть и затих, подобравшись в мохнатый и пушистый клубок. Некоторое время я просидел без движения – отдыхал от длительного перехода, да и щенок, на первый взгляд не очень тяжелый, все-таки был ощутимого веса, особенно когда проделаешь двенадцать-двадцать километров с таким грузом за спиной. И почти всю дорогу этот груз не вел себя спокойно… Кроме того, в мешке, на дне, лежала шкура овчарки – я почему-то надеялся, что знакомый запах сможет его успокоить. Естественно, это оказалось ошибкой: запах крови лишь будоражил щенка. Я опустил его на землю, слегка опасаясь, что он все же попытается убежать. Но ему было необходимо другое: пес отошел в сторонку и, как бы виновато на меня глядя, – мол, сил больше нет терпеть, а спрятаться негде! – присел и сделал лужицу. Я усмехнулся:

– Иди сюда.

Щенок послушно вернулся.

– Ну что, пообедаем? А то еще идти порядочно. Пока еще до места доберемся. Придется тебя на ночь привязать покрепче – а то вдруг передумаешь да смоешься обратно. А там тебя уже никто не ждет…

Я достал банку консервов, вскрыл ее ножом, посмотрел, как щенок терпеливо ждет – только подрагивавший хвостик выдавал обуревавшие его желания, – и выложил половину содержимого на землю.

– Ишь ты, какой воспитанный. Ну, ешь!