VZ. Портрет на фоне нации

   1. Ритм. В полном соответствии с обстоятельствами, в которых произносится и о которых рассказывает речь Зеленского, меняется синтаксис. После разрушения плотины Каховской ГЭС, когда под водой оказались больше сотни городов и поселков, речь Зеленского стала отрывистой, рубленой: «Ситуация с питьевой водой в наших городах и общинах. Решения есть, ресурсы есть, деньги есть. Сделаем все, чтобы обеспечить людей питьевой водой, несмотря на эту катастрофу. Может быть дискомфорт, но мы все сделаем. Кривой Рог, Марганец, Никополь, Покров и другие общины — говорили об этом. Ситуация с инфраструктурой, природным ущербом. Ущерб от российского теракта очень значительный, это всем понятно. Но должно быть понятно и то, что нет альтернатив, кроме максимального восстановления. Возможно, Россия останется опустошенной после Путина, но не Украина. И еще одно. Обязательно. Безопасность. Постоянно в коммуникации с нашими военными. Командующие — «Хортица», «Таврия», все, кто задействован на наиболее горячих направлениях. Донетчина — очень жесткие бои. Но есть результат, и я благодарен всем, кто обеспечивает этот результат! Бахмут — молодцы. Шаг за шагом. Спасибо каждому нашему воину! Но озвучивать — не сегодня».

   2. Формирование для Украины положительного контекста, сугубо позитивных ассоциаций. Украина — зерно, продовольственная безопасность для всего мира; Украина — солидарность; Украина — забота о детях. Первые ассоциации с Украиной в мировом сознании — участие в зерновой программе, спаянность нации, готовность защищать мир и превратиться в буфер между Россией и Западом. Надо заметить, что при могучей помощи России Зеленскому удалось наконец разрушить наиболее устойчивую в мировом сознании ассоциацию с Украиной: коррупция. Но Украина предельно открыта для внешнего мониторинга, и есть вещи посерьезней кумовства и воровства. Героизм защитников Украины и остроумие ее президента, любимца журналистов и дипломатов всего мира, совершенно вытеснили из мирового сознания украинскую олигархию, украинскую вульгарность и украинский национализм, который далеко не всем нравится, например, в Израиле и Польше. Зеленский вообще всегда настаивал на том, что коррупция — проблема всемирная, никакого эксклюзивного украинского воровства не существует. Теперь — вне зависимости от его действительного размаха — оно так же не упоминается в приличном обществе, как врожденный физический недостаток. То есть это присутствует, но тыкать этим в нос...

   3. Личные детали, приметы собственной биографии, дозированные, но регулярные упоминания о быте собственной семьи. «Иногда здесь, в моем кабинете, бывает мой сын (Кирилл, 10 лет — Д. Б.). Иногда, тем не менее... И больше всего его здесь интересуют вот эти шевроны. Их мне передают военные, волонтеры, родные наших воинов. На фронте и в Киеве, в госпиталях, во время церемоний награждения героев в Мариинском дворце. Эта доска для шевронов заполняется, но очень медленно, потому что каждый раз Кирилл забирает. И я счастлив, что его интересует именно это. Наши герои, наша оборона, украинские шевроны. Уже давно я хотел сделать специальную серию публикаций в моих соцсетях об этих шевронах. О том, откуда они. Кто их передал. Какие это подразделения. И именно сегодня мы приступим к таким публикациям».

Что это за шевроны? Это коллекция подарков, их передают Зеленскому из разных частей, иногда присылают родственники погибших и живых: за каждым шевроном — судьба. На момент написания этого текста стену кабинета Зеленского украшают 53 шеврона: спецподразделение Kraken, 110-я отдельная механизированная бригада, 36-я отдельная бригада морской пехоты, 38-я отдельная бригада морской пехоты (две волчьих головы на черном фоне и надпись Victoria amat fidelis — «Победа любит верных»). Здесь же — шеврон 10-й отдельной горно-штурмовой бригады «Эдельвейс», прославившейся при обороне Соледара. И здесь же — значок благотворительной организации из Херсона «Котики-патриотики».

Вот эти котики в сочетании с волками — и есть сегодняшний срез украинского национального характера, и не зря Зеленский дарит лучшие экземпляры этой коллекции своему сыну. Тему семьи, как я заметил, он поднимает не чаще раза в квартал — отлично понимая, насколько патетично и вместе с тем интимно это звучит. Эта тема не должна превращаться в разменную монету.

   1. Юмор. Это, казалось бы, само собой — и вместе с тем в обращениях Зеленского удивительно мало его фирменного юмора, хотя бы и черного. Иногда промелькнет мрачный каламбур насчет закрытых укрытий, куда не смогли попасть люди; иногда прозвучит знакомая, почти КВНовская интонация в ответе на вопрос о прорусских настроениях в Европе. «Что значит прорусские? Поддерживающие терроризм? Я что-то не вижу американцев, которые бы переезжали жить в Россию, что-то не вижу и самих русских, что пересаживались бы на автомобили советского образца...»