VZ. Портрет на фоне нации

18-й корреспондент. Меня удивило, что на острове применяются столь примитивные орудия труда. Можно подумать, что мы вернулись в первую половину XX века. Из какого музея извлекли вы эти лопаты, кирки, ломы?

Андрей. Я их ниоткуда не извлекал. Это они сами заказывали их по старинным чертежам какому-то ленинградскому заводу, сами привезли их на остров.

18-й корреспондент. Кто «они»?

Андрей. Добровольцы. Они съехались со всех концов света.

20-й корреспондент. Но ведь на острове есть Врачи охраны труда. Слово Врача — закон.

Андрей. Врачей они не слушаются. И потом, добровольцев так много, что они работают не более часа. Так что здоровью это не вредит.

21-й корреспондент. Есть ли на острове травмы в результате применения несовершенных орудий труда?

Андрей. Крупных травм нет. Но есть ушибы, мозоли. Вчера один чилиец повредил лопатой палец на ноге.

21-й корреспондент. Надеюсь, его немедленно эвакуировали в больницу на материк?

Андрей. Не сразу. За почетное ранение друзья разрешили ему поработать еще час вне очереди.

Россия всегда обеспечивала мир великими утопиями. Но кто бы мог подумать, что в XXI веке это будет вот так?!

   1. Эту мысль Зеленский повторяет в каждой речи, адресованной мировому сообществу, и в каждой третьей речи, адресованной украинцам: «Украина точно сможет защитить Европу от любых российских сил, и неважно, кто ими командует. Мы защитим. Безопасность восточного фланга Европы держится только на нашей обороне» (24 июня 2023, день пригожинского мятежа). Без нас рухнет мир — эту мысль Зеленский успешно и с полным основанием внедряет в умы сограждан и союзников. Украина — не просто часть Европы, она ее лидер и витрина: «Именно здесь, в Украине, мир будет видеть, на что способна Европа. Здесь, у нас, в Украине, будет максимум Европы в Европе, максимум возможного из того, на что способны европейские ценности, на что способно европейское и глобальное сотрудничество». Вот уж подлинно — Зеленский сумел превратить войну в мощный толчок для европеизации Украины: единственный шанс представить катастрофу как глобальную встряску и стимул для Европы. Из потенциального слабого звена в семье Европы Украина превратилась — по крайней мере в изображении Зеленского — в главный символ европейских ценностей. «Что значит быть проукраинским? Это быть проевропейским. Вы сегодня в Европе, вы являетесь неотъемлемой частью Европы — спокойной, цивилизованной».

   2. Перенос центра тяжести на личность Путина. Это прием, казалось бы, спорный, поскольку даже в России, с ее несколько ублюдочным культом личности (какова личность, таков и культ), догадываются: дело не в Путине. Но задача всякого лидера — представить задачу разрешимой. Можно ли перевоспитать российское население или переформатировать российскую империю — пока непонятно, а вот убрать Путина — задача вполне решаемая, и даже если с ней не сладят украинская армия или российская оппозиция, рано или поздно она решится ходом вещей. «Чем дольше будет этот человек в Кремле, тем больше будет катастроф». (Это верно, но если убрать этого человека из Кремля? Хуже точно не будет, но быстрых улучшений тоже ждать не приходится: ядерное дикое поле ничем не предпочтительнее ядерной державы

Замечание издателя: Поставить это под контроль не так сложно, но Путину выгоден миф о диком поле после него. Автор: согласен, но миф этот крайне убедителен: кинодраматурги Луцик и Саморядов, главные пророки конца девяностых, изображали именно такой мир. После разрушения всех институтов и отказа всех тормозов, внешних и внутренних, мне видится он. Лучше ли он, чем диктатура? Подозреваю, они несравнимы, как злодей и труп злодея.