VZ. Портрет на фоне нации

Не думаем, что ссылка на Колаковского гарантирует нам критическую неприкосновенность; скорей напротив, само его имя вызывает яростное неприятие у многих. Мы настаиваем лишь на том, что религиозная трактовка мировой политики легитимна; что в окончании эпохи Просвещения есть уже тот — возможно, единственный — плюс, что экономический и географический детерминизм в трактовке истории перестал быть безальтернативной стратегией, а стало быть, история перестала быть ареной действия исключительно производственных отношений, скучных, как краснокирпичное фабричное здание. На смену этому зданию воздвигся дом с привидениями, бродить по которому страшно, однако интересно.

Владимир Путин пришел к власти не потому, что продемонстрировал так называемой Семье свою лояльность, и не потому, что тогдашняя президентская администрация сочла его эффективным бюрократом. Вклад олигархов в его назначение, ошибки его противников, экономическая конъюнктура играли в его триумфе пренебрежимо малую роль. Владимир Путин стал президентом потому, что его личный миф лег на хорошо удобренную почву. Россия ждала Мефистофеля, сочетающего в себе функции разведчика, мстителя и покровителя искусств. Чтобы понять причины этого ожидания, мы должны вернуться примерно на тысячу лет назад.

На протяжении человеческой истории главных автоописательных мифов было не так много.

Самый древний из них — миф о падшем ангеле, бунтаре против Бога.

Некая сила, отпавшая от Бога в силу гордыни и низверженная за это с небес, вечно пытается вернуть себе прежнее положение. Для этого она пытается выслужиться, выполняя троякую функцию: карательную (разбираясь с теми, кем Господь брезгует), покровительственную (защищая профессионалов своего дела, художников или ученых) и разведывательную, докладывая на небеса о динамике земной жизни. В какой-то момент требования Сатаны, он же Люцифер, вернуть его на небеса становятся императивными: или ты возвращаешь меня в свой сонм (восьмерку, двадцатку, как бы это ни называлось), или я уничтожаю мир, который ты отдал мне в управление. Разрешение этого мифа происходит на наших глазах, но есть в нем ключевой момент: на Землю для исправления ситуации посылается Сын Божий, как бы усовершенствованный и благой вариант Денницы, своего рода Денница 2.0. Он освобождает Сатану и примиряет его с Господом, а о деталях этого процесса мы знаем очень мало. Нам известно лишь то, что первый восставший против верховного божества титан по имени Прометей был освобожден от наказания сыном Зевса Гераклом, после чего, как неясно указывает миф, примирился с богами. В христианстве намеки на такое развитие особенно темны, но на наших глазах украинский конфликт прольет наконец свет на Божий замысел относительно человеческой истории.

Наиболее известна фаустианская часть мифа, поскольку лишь она касается человечества непосредственно. Именно на эксплуатации этого мифа Владимир Путин стал президентом — он всегда позиционировал себя как разведчика, а миф о разведчике был в России наиболее популярен во второй половине ХХ века. Разберем эту историю подробнее, ибо генезис и стабильность путинской славы представляют особенный интерес: к разрешению этой загадки никто из политологов даже не приблизился, потому что ищут они не там. Просвещение оправдало Фауста, а значит, отчасти легализовало и Мефистофеля. Человечество не заслуживает того, чтобы им занимался Бог, и он отдал его на откуп наименее противному из духов ада, а именно Люциферу, носителю света, покровителю наук. Не станем идеализировать Люцифера и его античного двойника Прометея, тоже носителя света: очевидно, что он несет людям свет (или огонь) не для того, чтобы снабдить их горячей пищей. Он собирается сделать их своей армией и возглавить их поход против богов или единого Бога. Не случайно Прометей — любимый герой атеистов вроде Маркса, посвятившего ему юношескую драму в стихах. Самым популярным героем советской литературы — или написанной в советское время, но не входящей в советский канон — становится именно Воланд, полезное и приемлемое зло, ибо добра мир не заслуживает и не выдерживает (ведь все не так однозначно!). Воланд — образ власти, действующей применительно к изначальной человеческой порочности, к рабской человеческой природе. Идея полезного, а потому приемлемого зла вообще была главной русской идеей ХХ века. Фаустианская конструкция «Мастер под покровительством Сатаны» была ведущей не только в романе Томаса Манна, подводящем итоги немецкой истории, но и основной в главных советских текстах: «Каменный цветок» Бажова, упомянутый роман Булгакова, а в шестидесятые годы — в романе Стругацких «Трудно быть богом» и цикле исторических хроник Юлиана Семенова о Штирлице.