Взрыв

— Отлично, господин Петраков! Поздравляю вас с правильным решением. Отлично!.. Принимаю любые условия. Приходите на чашку кофе... — обрадовался Гровс. Он ворковал в трубку, он гладил голосом осчастливленного Петракова. — Регина у вас? Ну, молодчина! Вот кому любое дело по плечу. Не обижайте ее, она — ценность.

— Не беспокойтесь, не обижу. Она скоро будет у вас.

— Зачем, господин Петраков? Это — вам, для полноты жизни.

— Речь идет о моем будущем, а вы с полнотой жизни!

Иван Андреевич бросил трубку. Из соседней комнаты привидением появилась заплаканная Регина. На цыпочках она дотянулась до его плеча, обняла Ивана Андреевича и начала слюнявить мокрыми губами измученно, будто в последний раз.

— Спасибо... Добрый человек... Вы из-за меня это... Отвели беду... Никогда не забуду! Сделаю для вас все, что смогу... — Она прижималась в искренней благодарности и хотела, чтобы он принял ее благодарность как единственное, чем она обладает.

Иван Андреевич мягко и настойчиво выпроводил Регину на улицу.

2

В кабинете Гровса праздновали победу. Было шумно, душно, все изрядно выпили, и никому не пришло в голову включить кондиционер.

Гровс сидел во главе стола. Нос его распух, покраснел, лысая голова покрылась бордовыми пятнами. Он осоловело смотрел на своих коллег, но когда говорил, то обращался почему-то к одному Хаббарту:

— Петраков... он не дурак, взялся за дело. Все взвесил. Я с гарантийной точностью представляю его мысли. Сказать? Смею заверить, господа, что его убеждения в данной ситуации очень близки моим... А в сущности, почему они должны быть разными? Мы оба — ученые, у нас предмет исследования один и тот же... Методы работы разные, ну и что же? Так и должно быть! Иначе у нас были бы одинаковые лица... Ха, ха, — смеясь, хмыкал он, представляя себя таким же, как Петраков: бледным, похудевшим, с напряженным лицом, как во время недавней беседы у фонтана, среди кактусов и китайских роз.

Хаббарт щурил узкие глаза за стеклами очков и в улыбке морщил дряблые щеки:

— Нет, господин Гровс, не могу согласиться. Во всех отношениях вы на голову выше этого Петракова. Например, какое дело поручено вам! Какая ответственность!.. А что — Петраков? Разве он когда-либо ворочал делами подобного масштаба? В его досье даже упоминания об этом нет.

«Хитрит Хаббарт, — подумал Гровс. — Комплиментами сыплет...» Но именно в подобных словах, и только от Хаббарта, он и нуждался сейчас. Даже если не будет положительного результата, все равно Петраков сдвинул гору с плеч Гровса. «Предприняты самые энергичные меры в эксперименте с солдатом» — так доложено руководителям на континент. «Действуйте!» — прозвучало по радио в ответ. «В случае неудачи...» Это еще неизвестно по чьей вине... И успех, и провал — все начинается там, у вас, господа...»

Слова произнесены. Теперь Гровс может и размагнититься. Хаббарту поручено держать связь с континентом, от себя лично он ничего никогда не говорит. Тем более оценивать действия работника научного Центра любого ранга! Хаббарт изрекает лишь сотни раз процеженные слова, когда есть полная гарантия личной непогрешимости, — мнение апробировано, пусть не совсем новое или оригинальное это мнение; главное в том, что оно не расходится с оценкой, какая определена высокими лицами на континенте.

Знакома Гровсу такая позиция. Недаром прожиты годы среди многих воротил, недаром акционеры побаивались прозорливости Гровса. Он редко ошибался в анализе дел своих собратьев по акционерному обществу, и это пугало многих. У Хаббарта масштаб не тот, к какому привык Гровс на континенте, а все же применительно к научному Центру, к ограниченному кругу лиц под куполом, занятых непосредственными экспериментами, Хаббарт не такая уж малозначащая фигура. С этим Гровсу приходится считаться.

— Джентльмены! — наконец Гровс отвел от Хаббарта свой взгляд. — Население Земли катастрофически растет. Значит, должно увеличиваться число жертв. Я хочу сказать, это естественно. Так что ожидаемая война закономерна и необходима. Знаете ли вы, что думает Петраков по этому поводу? Я вам обещал высказать свои предположения — вот и поделюсь ими. Он думает так: да, население Земли прибывает. Но катастрофически ли? Ведь увеличивается число умных, решительных людей, они выведут человечество из тупика. Люди умнеют! А это якобы катастрофа прежде всего для нас с вами. Люди раскусят, чем заняты мы... А умирать никому из них не хочется, из этих людей. Чувствуете? Вот в чем профессор Петраков, пожалуй, прав. Исходя даже из его соображений, нам надо форсировать эксперименты. Может быть, я в чем-то ошибаюсь, что касается мыслей Петракова... Но не в главном!

Встал, радостно развел руки растроганный Уоткинс:

— Вот это ум... Коллеги, какой ум!..