WTF? Гид по бизнес-моделям будущего

Эта вера в то, что контроль над фальшивыми новостями – забота пользователей, а не платформы, сформировала реакцию Facebook на кризис. Марк написал: «Мы уже начали работать над тем, чтобы дать возможность нашему сообществу отмечать заведомо ложные сообщения и фальшивые новости, и мы можем сделать гораздо больше. Мы добились прогресса, и мы будем продолжать работу над этим ради дальнейших улучшений». Пока что все идет хорошо.

Он акцентировал роль пользователей Facebook в поддержании правопорядка на сайте: «Я уверен, что мы сможем найти для нашего сообщества способ рассказать, какой контент является наиболее значимым, но я считаю, что мы должны быть крайне осторожны с тем, чтобы самим не выступать в роли определителей критериев истины». Он верно отметил, что «сложно определить «истину». В то время как некоторые заведомо ложные сообщения могут быть полностью опровергнуты, большая часть контента, в том числе из формальных источников, часто берет за основу правдивую идею, но некоторые детали передает неверно или опускает. Еще большее количество статей выражает мнение, с которым множество людей не согласится, и будет отмечать их как неправильные, даже если они построены на фактах.

Однако сам факт внутренних дебатов на таких платформах, как Facebook и Google, по поводу их ответственности за контроль над фальшивыми новостями – это не просто предостережение о том, что необходимо исправить эту ситуацию. Это также предупреждение по поводу создания правового прецедента. Закон о защите авторских прав в цифровую эпоху (Digital Millennium Copyright Act – DMCA), принятый в 1998 году, освободил поставщиков интернет-услуг и других онлайн-посредников от ответственности за нарушение авторских прав на основании того, что они являются нейтральными платформами, которые просто позволяют пользователям публиковать то, что они хотят. Они больше похожи на стену, на которой пользователи могут наклеивать листовки, чем на издателя, который выбирает, что публиковать, и должен придерживаться более высоких правовых стандартов. Этот аргумент в пользу «нейтральности платформы» занимает центральное место в существовании интернет-услуг. Без него Google будет нести ответственность за каждое нарушение авторских прав, сделанное любым пользователем, оставляющим сообщения в Интернете, просто за то, что включает этот контент в индекс поиска. Аналогичным образом будут нести ответственность Facebook, Twitter, YouTube или Word-Press, если какой-либо пользователь разместит нарушающие авторское право материалы. Аналогичную правовую защиту, в качестве дополнения, можно распространить на другие виды контента, размещаемого пользователями. Для своих пользователей сервис является платформой, а не контент-провайдером. Ни один онлайн-сервис не желает ломать эту защитную стену.

Критики сердито ворчат по поводу этой защиты. Одна из таких критиков, Карол Кадуолладр, была возмущена тем, что функция Google Suggest предлагала такие результаты, как «евреи – это зло», в качестве автозаполнения поиска для «евреи – это…». Когда она кликнула на него, то обнаружила, что в топе поисковой выдачи оказалась статья под названием «Топ 10 причин, почему люди ненавидят евреев». Страница с неонацистского сайта Stormfront стала третьим результатом, дополнительные пояснения, почему евреи – это зло, появились в качестве пятого, шестого, седьмого и десятого результата. Когда она забила в поиск «был ли холо…», Google предложил в качестве автозаполнения вопрос «был ли холокост на самом деле?», и ей был представлен список сайтов, отрицающих холокост, опять же с сайтом Stormfront в топе поисковой выдачи.

Ее вывод таков: Google должен немедленно прекратить предоставлять ссылки на эти страницы. «Бизнес-модель корпорации Google строится вокруг идеи о том, что она является нейтральной платформой. Что ее магический алгоритм размахивает волшебной палочкой и выдает магические результаты без какого-либо человеческого вмешательства, – писала она в яростной редакционной статье для газеты The Guardian. – Она отчаянно не хочет, чтобы ее воспринимали как медиакомпанию, как контент-провайдера, как новостной и информационный носитель, который должен подчиняться тем же правилам, которые действуют для других средств массовой информации. Но это именно то, чем она является».

Я разделяю негодование Кадуолладр и ее убежденность в том, что Google (как и все СМИ)«структурирует, формирует или искажает то, как мы воспринимаем мир». Я согласен с тем, что корпорация Google должна вплотную заняться этими проблемами, так же как они вплотную занялись другими проблемами для улучшения качества результатов поисковой выдачи. Но Кадуолладр не учла масштаб, в котором работает Google, и то, как этот масштаб в корне меняет природу решения.