Your Mistake

Тяжело поднявшись, мы прошли в столовую, где нам тотчас накрыли непритязательный ужин на двоих. Усталость наваливалась на меня, душила, манила близкой постелью; начиналась реакция, организм сбавлял набранные во время стресса обороты, глаза закрывались сами собой, хоть спички вставляй, и от зевоты едва не разрывало рот. Впрочем, чашка крепкого кофе взбодрила меня, а пара сэндвичей придала жизни некий сомнительный смысл.

– Что за поганое дело! – выругался Слайт, допив кофе и хлопая по карманам в поисках сигарет.

Я угостил его своими и согласно кивнул. И дело, и пациент, и все прошедшие месяцы были погаными, иначе не назовешь.

– Ну как тебе эта труппа бродячих комедиантов? – не мог успокоиться Слайт.

– Славно развлекается золотая молодежь, – кивнул я, – но ведь их можно понять: с детских лет быть связанными условностями морали и этикета, и вдруг вырваться на свободу!

– Леди Элизабет еще предстоит разговор с баронетом, надеюсь, строгий папаша забудет о приличиях и хорошенько оттянет ей ремнем. Милорда тоже ждут неприятности. Подумать только, гордость Оксфорда этого сезона, спортсмен и умница о двадцати серьгах! Нет, им ни за что не замять такого скандала!

– Фрэнк, успокойся! – попросил я, похлопывая его по руке. – Может, спросить тебе виски?

– Я лучше позвоню, док, лучше позвоню…

– Выпей, а позвонишь позже. Никто не тронет твоих девчонок. Не стоит поднимать их с постели в такую рань, – я старался говорить как можно спокойней и убедительней, и Слайт послушно сел на место.

Я принес ему неразбавленный виски; он лихо опрокинул стакан, сморщился и крякнул. Затянувшись новой сигаретой из моих запасов, признался с грустью и недовольством:

– Давненько меня так не пугали, Патерсон. Не угрожали мне с такой бесцеремонной наглостью. Я, право, даже растерялся поначалу. Так… так… в лицо! мне! с улыбочкой!

– Сядь, Фрэнк, не забывай: ты в клинике!

– Ну да, сойду за буйного, повяжут от греха. Ладно. Плесни еще виски, мне надо взбодриться и начать думать.

Я сходил к дежурной и принес два стакана со льдом; мы выпили и помолчали, заново переживая события сегодняшней ночи.

– Никогда еще расследование не давалось мне так тяжело, – признался инспектор. – Я все хожу вокруг да около, вижу общий клубок, а нужную ниточку найти не могу. Начальство чинит препятствия, но требует результатов. За твоего пациента ходатайствуют такие особы, что работать приходится практически тайком, украдкой, это же смешно, док! Сегодня подумалось, что все, я его сделал! Отмучился, инспектор, получай маньяка с веером улик за заслуги перед родиной. Так нет же! – он в сердцах стукнул кулаком по столу, отчего жалобно звякнули кофейные чашки.

– Ты все еще подозреваешь Мак-Феникса? – уточнил я.

– И да, и нет. Уж больно складывалось красиво, как пасьянс, как карточный домик, а потом раз – кто-то дернул карту, а она возьми да окажись крапленой. В этот раз Мак-Феникса попытались подставить, приятель, и это меня тревожит. Значит, я что-то упустил, но что? Его не хотели убивать, хотели завести, заставить буйствовать, какой-то новый транквилизатор, что угодно! Твой пациент встревает в драку, размахивает топором для колки льда, потом исчезает из виду на пару минут и вот! получите! свежий труп последней подружки на блюдечке!

– Но укол был нанесен в неподходящее время, и наркотик подействовал как яд, – понимающе подхватил я.

– Хорошая подстава, – усмехнулся Слайт. – Жаль, что сорвалась.

Я протестующе хмыкнул, но Фрэнк не заметил:

– Понимаешь, приятель, мне не дают покоя нестыковки. Укол нанес один человек, но мадемуазель Даньер убил другой. И эти двое явно не договорились друг с другом. Если наркотик подействовал непредвиденно сильно, почти убил лорда, ломая все планы, почему не отложить смертельный номер, вот что я не могу понять, Патерсон. Софи Даньер совсем необязательно было умирать сегодня. Ее гибель ничего уже не решала. Значит, эти два события вообще не связаны друг с другом, и покушение на Мак-Феникса просто совпало с очередной активизацией маньяка.

– Если только это маньяк, – поправил я, отчаянно пытаясь думать. – Допускаю, что кто-то специально выстраивает преступления с графичностью дешевых комиксов, маскируя их под действия маньяка. Кто-то, желающий отомстить Курту Мак-Фениксу.

– За что? – вскинулся Слайт. – Впрочем, при его образе жизни поводов с избытком. Ты подозреваешь Роберта Харли?

– Есть грех, – кивнул я. – У него была возможность убить Софи Даньер. У него была возможность убить всех этих несчастных девушек, причем убить красиво. Что до укола, его мог нанести влюбленный мистер Коннерт, стопроцентно находившийся на дискотеке в момент развития событий.