За 27 дней. Он будет жить, если узнает, что кому-то не все равно

Этот Арчер был совсем не похож на того, с которым мы смеялись и поддразнивали друг друга несколько минут назад. Он выглядел так, будто мир рушится у него на глазах, – а я знала, что в таком состоянии он начинает отталкивать от себя людей. Но я просто не могу не поехать с ним.

Арчер обернулся и глянул на Арта, Лорен и Карло, после чего оттащил меня в сторону и сказал:

– Хэдли, ты мне небезразлична. Ты знаешь, что это так. Но нет ни одной причины для того, чтобы ты поехала со мной. Без обид, но правда в том, что ты работаешь на нас. Вот и все. Работаешь на нас. А то, что происходит сейчас, – это семейное дело. Слишком много всего навалилось, и я просто не могу… Все, нам пора, окей?

Он отвернулся и пошел, не проронив ни слова, остановился только, чтобы еще раз попрощаться с Рози, а затем они с Артом вышли из квартиры. Звук захлопнувшейся за ними двери эхом отразился от стен комнаты. Больше никому не было дела до телевизора, все уставились на меня. Даже самые маленькие члены семьи притихли и глядели, удивленно хлопая глазами.

– Хэдли, – Карло сделал пару шагов в мою сторону, протягивая руки, как будто намереваясь меня поддержать. – Арчер, он… он не хотел. Он просто расстроен, потому что…

– Нет, Карло, все в порядке, правда, – сказала я, и мой голос дрогнул. – Он прав. Лучше пойду домой.

– Хэдли, тебе необязательно уходить, – встряла Лорен, но я уже направлялась к выходу, готовая бежать.

– Потом расскажете, как там Виктория, ладно? – попросила я, прежде чем выйти и захлопнуть за собой дверь, и побежала по ступенькам вниз, на кухню.

Я схватила куртку с крючка и накинула на себя, взяла сумку и вышла через задний вход.

Подписывая контракт со Смертью, я знала, что будет нелегко. Но я и подумать не могла, что так сильно привяжусь к ним. На День благодарения я не врала, когда сказала Реджине, что чувствую себя частью их семьи. Она стала мне близка, я могу доверять ей и могу на нее положиться, так что она уже не просто начальница или мать моего друга. Рози – милейший человечек, и я начала видеть в ней младшую сестру, которой у меня никогда не было. И даже Виктория при всей ее угрюмости успела стать неотъемлемой частью моей жизни.

А Арчер… Никогда не могла понять, в каких именно отношениях мы с ним находимся. Он мой друг, но между нами явно что-то происходит. Что-то, с чем я не могу так просто распрощаться. Чувства, которые я к нему испытываю… сбивают с толку, они сложные и запутанные, и в то же самое время они такие, какими должны быть.

Каким-то образом, несмотря ни на что, Арчер впустил меня. Но мое время на исходе, и я не намерена отступать. Просто не могу. Мне нужно быть с Арчером, когда обратный отсчет подойдет к концу. Иначе как мне убедиться, что с ним все будет в порядке?

«Так отправляйся в больницу, – закричал на меня голос в голове. –

Кого волнует, что об этом думает Арчер?»

Не давая себе время на то, чтобы передумать, я отыскала в ближайшем квартале такси и запрыгнула в него, выпалив водителю адрес больницы, в которую, по словам Арта, увезли Викторию. Хмыкнув, водитель вывернул на дорогу и встроился в поток машин.

Когда автомобиль наконец остановился у входа в отделение реанимации, я кое-как выбралась из него, бросила водителю двадцатку и кинулась через дорогу. Я пробежала примерно пять шагов, когда услышала визг шин. Подняла глаза и увидела ярко-желтый спорткар, несущийся по улице прямо на меня.

Мне едва хватило времени на то, чтобы осознать, что я стою прямо на пути автомобиля, а потом я застыла. Когда автомобиль влетел в меня, я не ощутила ничего, кроме чувства, что весь воздух разом вырывается из моих легких.

В кувырке меня отбросило назад, где я столкнулась с другим автомобилем, несущимся по встречной полосе. Я услышала, как под весом моего тела треснуло лобовое стекло, и скатилась по капоту.

Результатом стал этот ужасный треск костей, когда я приземлилась на дорогу, и мир вокруг завращался так бешено, что в глазах помутнело. Я лежала на спине и больше не могла дышать. Ледяное оцепенение с пугающей скоростью захватывало мое тело.

– О боже! Кажется, ты навлекла на себя неприятности, не правда ли, Хэдли?

Я не могла двигаться, но сумела перевести взгляд на склонившегося надо мной Хаоса; широкая улыбка красовалась на его крайне довольном лице. Работники больницы через дорогу, похоже, даже не заметили его, когда подбежали ко мне и принялись перекрикиваться на медицинском жаргоне, которого я не понимала.

Было тяжело сосредоточить взгляд на его лице. В глазах прыгали черные разводы, от которых его черты размывались. Хотелось кричать, но все, что вырвалось из груди, – сдавленный, рваный выдох. Я почувствовала, как мои губы заливает кровь.