За девятое небо

Море серчало, и Веслав, поднявшись, отошёл дальше.

Любомир и Вель встали, Светозар, как и Дрозд, не отрывал взора от князя.

– Как думаешь, у него получится? – тихо чирикнул Дрозд сыну Леса.

Светозар посмотрел на птицу:

– А ты разве не знаешь?

Дрозд пропел, и Светозар нахмурился – раны, забытые в битве, напомнили о себе, как и в темнице Чернограда.

– Не забывай о своём долге, служитель Мора, – голос Тьмы растаял в рокоте моря.

Море гневалось сильнее – волны поднимались не высоко, но ледяной шёпот рассерженной воды становился громче.

Веслав прислушался – море не просто серчало, оно пело, но в его песне было сложно разобрать слова. Князь, повинуясь неясному порыву, ступил к воде ближе и закрыл глаза, позволяя ледяному гласу всецело захватить себя.

Колючий мрак застил мир холодом, и Веслав услышал оглушительный рокот.

– Ты думаешь, в моём Царствии сможешь волхвовать? – голос Мора пробирал до костей. – Думаешь, сможешь без моего Слова воззвать к мёртвым детям моря?

Тьма давила безмолвием, не позволяя услышать то, что шептала вода.

– Смогу, – через силу выдохнул Веслав, упав от боли на колени.

Низкий хохот разорвал мрак, и князь невольно закрыл руками уши.

– Ну тогда попробуй… человек, – раскаты смеха Мора оглушали, сводили с ума.

– Что это с ним? – спросил Вель то ли Любомира, то ли Светозара, не отрывая взора от Веслава, который, сидя на коленях подле воды, обхватил руками голову.

– Ворожба, наверное, – ответил Любомир, и оба витязя подошли к Светозару. – Ты не поможешь ему? – обратился Любомир к сыну Леса.

– Нет, – покачал головой Светозар, невольно вспоминая то, о чём ему шептала в заточении Чернограда Тьма. – Не я связан Словом с Морским Князем, не мне распутать кружево и не мне услышать Слова.

Любомир хмуро посмотрел на сына Леса, но ничего не ответил.

* * *

Рокот Мора сводил с ума, заглушая шелестящее Слово моря; тьма наполнялась холодом, что мешал дышать.

– Ты так ничего и не понял, – шелестел мрак. – Однажды дав Слово Мору, ты навеки будешь связан с Тьмой, даже порвав его путы.

– Это морок, морок, морок, – отчаянно шептал Веслав, стараясь заглушить голос из тьмы.

– Ты всегда был трусом, – неумолимо продолжал мрак. – Слабым трусом. Но со мной ты можешь стать сильнее. – Веславу почудилось, будто среди кромешного мрака он видит белёсые глаза. – Сильнее всех…

– Тебя предал мой дядя? – решился Веслав.

– Он поступил неразумно, – рыкнула Тьма. – Потому Мор и привёл тебя к себе. Потому и позволил одержать победу.

– Победу одержал Сварог.

– Победу? Разве?! – хохотнул Полоз. – Силы Белобога и Чернобога равны, они могут биться вечно… И если ты, человек, до сих пор жив, то только благодаря воле Мора.

– И для чего ему спасать меня? – нахмурился Веслав, глядя в белёсые глаза.

– Неужели не догадываешься? Драгослав решил, что он станет властелином и Света, и Светомира, что пришлось Чернобогу не по нраву. Драгослав решил стать Богом… А ты всегда знал, что всего лишь человек. Так что думай, князь, думай, – прищурился Полоз. – Почему ты стоишь на берегу океана Чернобога в чёрном одеянии Его слуги, будучи живым? Неужели ты всерьёз веришь, что можно стать свободным от Слова Мора? – Блёклые, с поволокой, очи Полоза смотрели с ехидством, а Веслав чувствовал, как осознание содеянного разливается по телу льдом.

– А боишься ты по-прежнему! – рассмеялся Полоз. – Кажется, тебя даже могила не исправляет…

Веслав хмуро смотрел в глаза Полозу и чувствовал невольную злость куда ярче, чем страх.

– Я не дам тебе Слова, как это сделал мой дядя, – покачал головой Веслав. – Убирайся туда, откуда пришёл.

Тьма, продолжая улыбаться, смотрела на князя светлыми глазами.

– Я-то уберусь, – вкрадчиво прошипел Полоз. – Только вот как бы ты потом не пожалел о своих словах…

Белёсые глаза померкли, и мрак вновь оглушил рыком, сквозь который едва слышались Слова.

Веслав, с трудом открыв глаза, поднялся и, шатаясь, подковылял к воде. На глазах у изумлённых Любомира и Веля и хмурого Светозара, опустил руку в океан и дотронулся до лежащего на дне кольца, что обожгло пронзительным криком Слова.

– Адов тевто енм как Юин, – повторил князь услышанное, и рокот Морова гласа, едва не оглушивший Веслава, стих вместе с песнью Чёрного океана.

Веслав, распрямившись, едва держался на ногах от усталости и боли – рокот Мора, казалось, всё ещё звучал в ушах. Тьма будет рядом вечно, думал Веслав, смотря на то, как чёрная вода покрывается кругами, и из океана выходят дети Моря: обезображенные, полуистлевшие мертвецы, что некогда жили в подводных городах Ния.

– Отец Сварог, – невольно прошептал Любомир, во все глаза глядя на то, как высокие покойники ступают на берег и кланяются Веславу.

– Кажется, Слово Мора по-прежнему с ним, – тихо прощебетал Дрозд на ухо Светозару.

Сын Леса посмотрел на птицу:

– У каждого своя тьма.

* * *

Вода обожгла лицо льдом и разлилась по телу.

– Вставай, предатель, – прорычали из тьмы.

Глухие слова отзывались в голове сводящей с ума болью.

– Что стонешь? – разозлились, и хороший удар в грудь опалил огнём сломанные рёбра.